В. Матвиенко: Отношения России и США будут улучшаться. Интервью Председателя Совета Федерации РИА Новости

‑ Валентина Ивановна, прошли сто дней работы на посту президента США Дональда Трампа. Можно ли сейчас подвести какие‑то итоги его деятельности в свете российско-американских отношений, оценить их перспективы?

‑ Сто дней — недостаточный срок для того, чтобы можно было говорить о сформулированной внешней политике новой администрации президента Трампа — как в отношении России, так и в целом. Насколько я информирована, его команда полностью пока еще не сформирована. Поэтому, полагаю, нужно время, для того, чтобы новая администрация сформулировала свои приоритеты, стратегические направления внешней политики. И лишь после этого делать кардинальные выводы.

В любом случае российско-американские отношения находятся сейчас на самом низком уровне за весь период новейшей истории. Хуже, честно говоря, быть не может.

Мы воспринимаем сигналы, мы слышим, что американская администрация тоже понимает, что нужно выделить перечень тех приоритетных вопросов, где интересы России и

США близки — как в плане развития двусторонних связей, так и нашего взаимодействия в мировой политике. Первый визит госсекретаря США Рекса Тиллерсона, его переговоры с министром иностранных дел Сергеем Лавровым, встреча с президентом России Владимиром Путиным показали, что в США над этим думают. Но говорить о чем‑то конкретном пока рано.

Важно, что есть договоренности о создании рабочей группы специалистов, профессионалов, экспертов, которая должна поработать над такой позитивной повесткой и представить ее руководителям России и США для обсуждения.

Хочу высказать свою личную точку зрения: у нас есть основания утверждать, что российско-американские отношения будут улучшаться. Но нужно терпение, нужна выдержка, нужен диалог обеих сторон и, конечно же, время. Потому что тот русофобский настрой, который сегодня господствует в конгрессе, среди достаточно большой части американского истеблишмента, одним росчерком пера не изменить. Нужно формировать атмосферу доверия между странами, находить взаимовыгодные решения. Этот процесс, безусловно, пойдет. Хотелось бы, чтобы он начался как можно раньше.

‑ Вы говорите о том, что идет работа над перечнем приоритетных вопросов, где близки интересы России и США. В чем вы видите точки соприкосновения наших стран?

‑ Хорошие двусторонние отношения, в которых заинтересованы оба государства, оба народа — это прежде всего важнейший фактор стабильности в мире. Мы крупнейшие ядерные государства. Без России, без США невозможно найти решение региональных и мировых проблем. Наши страны должны более активно вести диалог по вопросам разоружения, борьбы с терроризмом, другим актуальным вопросам. Точек соприкосновения достаточно много.

Если говорить о двусторонних отношениях, то, безусловно, на первом плане развитие торгово-экономического сотрудничества. Бизнес и в России, и в США с нетерпением ждет, когда закончится нынешнее похолодание. Ведь было много совместных проектов, перспективных планов в самых разных отраслях и секторах. Нужно напомнить о них и американскому, и российскому обществу, показывать выгодность двусторонних связей. Необходимо, на мой взгляд, наращивать российско-американское сотрудничество в таких важнейших не только для наших стран, но и для всего мира областях, как космос, экология, противодействие климатическим изменениям, защита человечества от вызовов и угроз, сопутствующих научно-техническому прогрессу.

Есть достаточно широкая и международная повестка взаимодействия. Посмотрите, что сегодня происходит на Ближнем Востоке, в Северной Африке. Резко обострилась ситуация вокруг Северной Кореи. Вновь звучат призывы к изоляции Ирана — это тупиковый путь, по нашему мнению. Потребовались большие усилия России, США, других стран, чтобы найти решение ядерной проблемы Ирана, подписать соответствующее соглашение, установить жесткий контроль МАГАТЭ. Мы не должны терять эти достижения.

Проблем множество. Другой вопрос, что мы возьмем в качестве приоритетов. Думаю, те вопросы, где меньшее количество разногласий, где можно быстрее продвинуться вперед, получить конкретные результаты. А что‑то следует отложить на время выработки возможных совместных действий.

Главное — Россия это заявила, и мы будем твердо этого придерживаться — наша страна готова сотрудничать только на основе равноправия, взаимного уважения и взаимной выгоды. Для нас неприемлемы попытки диктовать России те или иные условия, разговаривать с позиции силы.

Мы видим, что понимание необходимости ухода от конфронтации имеется. Другое дело, что внутриполитическая ситуация в США очень непростая. После выборов президента общество практически раскололось. При этом мощное русофобское лобби предпринимает все мыслимые и немыслимые усилия для того, чтобы не допустить сближения с Россией, потепления отношений. Они видят в этом угрозу для себя, пускаются во все тяжкие, обвиняя Россию в кибератаках, вмешательстве в выборы и во многом другом, даже не удосуживаясь, не пытаясь предъявить какие‑то доказательства, свидетельства. Им важно, чтобы в информационном поле удерживалось негативное отношение к России.

Попытки выставить Россию в негативном свете, плюс та информационная война, которая была развязана против нас, — все это, конечно, в определенной мере, связывает руки новому президенту. В этом я вижу причину того, что шаги президента США в сторону налаживания нашего сотрудничества оказываются более осторожными, чем мы ожидали. Но у нас крепкие нервы, достаточно выдержки, и, главное, мы понимаем, что требуется время и спокойный диалог.

‑ Есть ли в настоящее время подвижки в восстановлении отношений Федерального собрания РФ с сенатом, конгрессом США?

‑ К сожалению, эти контакты заморожены, они носят, можно сказать, эпизодический характер. Все попытки Совета Федерации, Государственной Думы наладить диалог с конгрессом пока не увенчались успехом. Вы посмотрите, что творится вокруг посла России в США. Его просто изолировали, создают помехи в выполнении его дипломатической миссии, нагнетают ситуацию, контролируя каждый шаг, каждое действие.

Миссия посла — я это знаю по своему опыту — как раз налаживание отношений не только с правительственными кругами, но и прежде всего с институтами гражданского общества, бизнесом, неправительственными некоммерческими организациями, оппозицией. Но пока нашего посла сделали как бы «токсичным» в американском обществе, что не способствует налаживанию контактов. Мы рассчитываем, эта ситуация будет меняться.

Смотрите также: Интервью Валентины Матвиенко РИА Новости

— Как вы оцениваете ход реализации соглашения о прекращении огня в Сирии? 

‑ Я считаю, что сам факт достижения договоренности о режиме прекращения огня — это уже очень важно. Безусловно, мы понимали и тогда, и сейчас понимаем, что достичь идеальной ситуации в Сирии непросто. Режим соблюдения перемирия, к сожалению, нарушается. Лишь за прошедшие сутки было зафиксировано 13 случаев его нарушения. Но и Россия, и страны-партнеры, которые являются гарантами перемирия, будут и дальше делать все, чтобы добиться выполнения режима прекращения огня, поскольку это важнейшее условие мирного политического процесса, успешного проведения переговоров в женевском и астанинском форматах.

Еще раз хочу сказать: военного пути решения конфликта нет, и это все понимают. Значит, мы должны объединять усилия для того, чтобы усадить за стол переговоров лидеров вооруженной оппозиции, представителей властей Сирии. Без этого невозможно обсуждать новый вариант конституции, государственного устройства, разрабатывать закон о выборах с тем, чтобы дальше через демократическую процедуру выборов под международным наблюдением избрать руководство страны.

Если бы страны западной коалиции послали жесткие сигналы так называемой «хорошей» оппозиции, что надо садиться и договариваться, то я уверена, переговорный процесс и в Астане, и в Женеве пошел бы гораздо быстрее.

Позиция России с самого начала сирийского кризиса была четкой и понятной: только сирийский народ может решить судьбу своей страны. И добились, чтобы это положение было зафиксировано в соответствующей резолюции Совета Безопасности ООН. Мы не защищаем Башара Асада как персону, не в этом наша цель. Мы выступаем за строгое соблюдение международного права, Устава ООН, в котором четко продекларирована недопустимость вмешательства извне в дела других государств. К чему может привести такое вмешательство, мы видим на примерах Ирака, Ливии, других стран. И в наших переговорах с партнерами, которые считают, что Асад должен непременно уйти, мы задаем внятный вопрос: хорошо, уйдет Асад, а что дальше? Дальше хаос, затяжная гражданская кровопролитная война, потому что пока нет политических договоренностей, непонятно, в каком формате будет происходить смена власти.

Поэтому будем прилагать все усилия для того, чтобы поддерживать справедливую борьбу сирийской армии. Ведь развал Сирии лишь усилит позиции международного терроризма, который как метастазы проник не только в страны Ближнего Востока и Северной Африки, но и во многие другие государства. Последствия этого крайне опасны и тревожны и для Европы, и для других регионов. Уверена, в борьбе с терроризмом Россия будет приобретать все больше союзников.

Демонстрация мускулов, силы — то, что было сделано, когда авиация США нанесла удар по авиабазе ВВС САР, — это также очень плохой прецедент. Под надуманным предлогом предпринимаются попытки вторжения извне. Опять‑таки, это грубейшее нарушение международного права, мы никогда с этим не смиримся.

Россия не раз заявляла о том, что применение химического оружия является тяжелейшим преступлением. Но для того, чтобы кого‑то обвинить в совершении этого преступления, надо сначала разобраться, провести расследование. Мы предлагали это, но, к сожалению, наше предложение по расследованию химической атаки в Идлибе было заблокировано в Организации по запрету химического оружия (ОЗХО). Мы задали вопрос: почему вы не стремитесь узнать истину? Было ли применение этого оружия?

Кто это сделал? Откуда взялось химическое оружие, поскольку ранее все оно было полностью вывезено? Или это провокация боевиков? Мы не получаем ответа.

Складывается впечатление, что таким образом пытаются создать условия не для реальной борьбы с терроризмом, а для того, чтобы добиться реализации своей навязчивой идеи свергнуть режим Асада. А дальше хоть трава не расти! Но это же безответственная международная политика, такого быть не должно.

Недавно были зафиксированы случаи применения химического оружия террористами в Ираке. Но и здесь никакой реакции, никаких действий. Мы будем и дальше настаивать, чтобы факт применения химического оружия в Идлибе, если он действительно имел место, был расследован. Тогда международное сообщество будет иметь полное право самым серьезным образом наказать тех, кто это преступление совершил. В противном случае, все это рождает огромное недоверие к тем, кто обвиняет правительство Сирии в варварской акции.

Мы ни под кого не подстраиваемся, не хотим ни с кем конфронтации. Мы хотим сотрудничать в борьбе с терроризмом, в поисках политического решения в Сирии. Но сотрудничать на основе доверия, международного права и Устава ООН, а не разных придуманных историй.

‑ С чем вы связываете отказ ОЗХО провести международное расследование инцидента с химоружием в Идлибе?

‑ Складывается такое впечатление, что эта организация не совсем самостоятельная.

‑ Целью переговорного процесса по Сирии является в том числе и выработка нового политического устройства страны. Когда, как вы считаете, могут быть проведены выборы в Сирии?

‑ Я считаю, что астанинским процессом Россия внесла очень большой вклад во внутрисирийское примирение, налаживание политического процесса. Сам факт, что лидеры ряда оппозиционных группировок, в том числе вооруженных, сели за стол переговоров с представителями власти, — это уже обнадеживающий сигнал. Я бы сказала, это хорошая «артподготовка» перед женевскими переговорами.

Проблема в том, что у многих террористических группировок есть свои спонсоры, покровители, которые финансируют, вооружают их, используют эти группировки для достижения своих геополитических интересов. До тех пор, пока все государства, региональные и внерегиональные, не дадут четкий, внятный сигнал «стоп, всем за стол переговоров, договаривайтесь о политическом устройстве, обсуждайте конституцию, как будет устроена власть», — этот процесс будет тянуться очень долго. Но все равно мы должны двигаться вперед по пути мирного урегулирования. Альтернативы ему нет.

Что касается Пальмиры и ее восстановления, то сначала надо завершить там процесс разминирования. Такая работа продолжается, ее осуществляет сирийская армия при поддержке российских специалистов. К сожалению, ИГ* и другие террористические группировки сделали все, чтобы оставить там после себя кровавые следы.

Дальше — я думаю, это будет предметом особой заботы ЮНЕСКО, всего международного сообщества, — необходимо развернуть работу по восстановлению памятников истории и культуры Пальмиры. Россия, учитывая ее опыт реставрационной работы, конечно, примет участие в этом процессе, будет играть в нем важную роль. Это, безусловно, потребует очень больших средств. Их нужно будет изыскать, найти. Я уверена, что мир откликнется.

— На каком уровне находится взаимодействие России с США в Сирии?

— Прежде всего надо отметить как позитивный момент взаимодействие по линии министерств обороны, генеральных штабов. Восстановлен режим координации, выполняются условия взаимного информирования по недопущению каких‑либо инцидентов в Сирии между российскими и американскими военными. Как видим, наши военные находятся в постоянном оперативном контакте. Принципиально важно ни при каких обстоятельствах не допускать никаких инцидентов.

Что касается взаимодействия с США в борьбе против терроризма в Сирии, то здесь имеется большой потенциал сотрудничества. Тем более что президент Дональд Трамп неоднократно заявлял о необходимости противодействия терроризму. Переговоры покажут, в какой мере Вашингтон готов к совместной реализации имеющегося потенциала. В одиночку никто с этой проблемой не справится.

Также считаю, что надо наладить более эффективное взаимодействие наших спецслужб, чтобы те обменивались информацией о террористических организациях, их главарях для упреждения новых терактов и новых жертв.

Безусловно, нужен обмен информацией между военными по местам дислокации в регионе ИГ*, «Джебхат-ан-Нусры»* и других террористических организаций.

То есть сфер взаимодействия достаточно. Нужна политическая воля и согласованные действия.

— Вы уже сказали в начале интервью, что ситуация вокруг КНДР в последнее время резко обострилась. Действительно, постпред КНДР при ООН недавно заявил, что КНДР пойдет до конца в противостоянии США, включая внезапную превентивную атаку. США, по некоторым данным, вывозят своих граждан из Южной Кореи. Говорит ли это о том, что надо готовиться к худшему — к войне в регионе?

— Воинственные заявления не создают условий, способствующих поиску политических решений ситуации вокруг КНДР. Следует немедленно прекратить обмен угрозами. Ведь нужно понимать: и в случае с КНДР, и в других региональных конфликтах вооруженного решения проблем не существует. Как бы ни было трудно, но только политико-дипломатический путь, только переговоры способны разрядить обстановку, вынудить КНДР выполнять резолюции Совета Безопасности ООН, чтобы это государство вело себя как цивилизованный член мирового сообщества.

Не дай бог, если кому‑то придет в голову использовать вооруженный путь решения конфликта, тем более с угрозами применения ядерного оружия. Это будет вселенская катастрофа не только для Южной Кореи, Японии, но и для других государств. Это создаст опаснейший прецедент, запустит ход событий, чреватый тяжелейшими последствиями.

Россия осуждает действия КНДР по ракетным испытаниям, поскольку это противоречит резолюции Совета Безопасности ООН. Со своей стороны Россия, КНР, другие региональные — и не только региональные — игроки должны приложить максимум усилий для возобновления мирных переговоров по ситуации вокруг КНДР, направленных на поиск мирных решений этого вопроса.

— Как вы могли бы оценить нынешнее состояние отношений России с Евросоюзом, видите ли вы здесь какие‑то перспективы, в том числе по отмене санкций?

— Отношения с Евросоюзом нельзя назвать удовлетворительными. То, что они такие, произошло не по вине России. Это не только наше видение. Такой же оценки придерживаются коллеги в разных странах Европейского союза. Все понимают тупиковость такого положения. Все сознают, что санкции выдохлись, что ни одна из целей, ради достижения которых они вводились, — разрушение российской экономики, дестабилизация нашей внутренней обстановки, ослабление России — ни одна из них не была достигнута.

Что в таких случаях делают умные политики? Они садятся за стол переговоров и вырабатывают новую стратегию, исходя из того, что диалог, взаимодействие, взаимовыгодное сотрудничество лучше, чем тупик. Понимание этого растет. Вы, наверное, заметили, что ни на одной переговорной площадке Россия не инициирует сама тему санкций.

Да, они стали для нас нелегким испытанием, но мы собрались, мобилизовали ресурсы, и результаты не заставили себя ждать. Мы вышли на темпы роста экономики, пусть пока маленькие, но позитивный тренд явно наметился. Это уже в определенном отношении другая экономика, в том числе из‑за падения цен на нефть, из‑за тех ограничений, которые были введены в отношении нашей страны. Формируется экономика с меньшей технологической зависимостью от Запада. В отраслях, особо чувствительных в этом плане, в рамках стратегии импортозамещения мы ощутимо ослабили такую зависимость: многое из того, что прежде закупали, делаем сами.

Хотя — и президент России об этом сказал — мы не стремимся производить все. В рамках глобальной экономики это бессмысленно, невозможно и вредно. Тем не менее санкции заставили нас такие ключевые сферы, как, например, ВПК, некоторые другие, развивать за счет собственных возможностей. Безусловно, существенно изменилась ситуация и в сельском хозяйстве.

Так что определенная положительная отдача от санкций имеется. И все же очевидно, что нельзя в XXI веке строить отношения между странами на основе санкций, других дискриминационных мер. Это понимание пробивает себе дорогу. За январь-февраль текущего года объем товарооборота России с государствами Евросоюза вырос на 43%.

Понятно, что здесь сказалась низкая точка отсчета: ощутимое сокращение объемов торговли в предыдущие годы и, напротив, подросшие цены на нефть. Однако вряд ли стоит так уж иронизировать по этому поводу. Все же 43% — цифра внушительная. За ней стоит набирающая силу тенденция.

У нас с ЕС были самые большие объемы товарооборота. Поэтому экономика Евросоюза серьезно пострадала от санкций, особенно некоторые ее направления, виды бизнеса.

Сейчас, на мой взгляд, в ЕС происходит переосмысление ситуации.

Думаю, стратегия будет меняться. Опять‑таки не завтра, не моментально. Потребуется время, чтобы и лицо сохранить, и отношения с Россией перевести в прагматичное русло. Важно то, что это уже началось и, несомненно, будет идти дальше. В противном случае Евросоюз столкнется с серьезными проблемами, даже угрозами для своей экономики. Ведь ЕС и Россия — соседи. Наша страна — неотъемлемая часть Европы, Россию не передвинешь в другую точку мира. У нас немало общих интересов, сложившихся на протяжении веков связей.

Например, сколько еще недавно было масштабных научных проектов! Часть из них продолжает реализовываться, потому что трудно, больно резать, как говорится, по живому. Объединившись, действуя совместно, мы могли бы дать мощный импульс ускоренному развитию и науки, и основанных на ней технологий, и экономике наших стран.

Зачем же терять такой ресурс?

Несомненно, на ходе событий сказываются и выборы, которые уже проходят или вскоре пройдут в ряде стран Европейского союза: во Франции, Германии, некоторых других.

Весь этот предвыборный ажиотаж, внутренние проблемы стран часто «фонят», накладываются на внешнеполитические шаги.

В этом плане считаю важным недавний визит в Москву госпожи Могерини. В ближайшее время состоится визит канцлера Германии госпожи Меркель. Только что принимали председателя сената Генеральных кортесов Испании господина Гарсия-Эскудеро. По итогам визита на конец мая назначено заседание российско-испанской межправительственной комиссии, которая не собиралась пять лет. Состоится также заседание Делового совета российско-испанского бизнеса. То есть, кто бы что ни говорил, а жизнь берет свое, меняет векторы, заставляет двигаться в правильном направлении. Я думаю, эти процессы будут идти и дальше.
И еще один момент. Когда Брюссель принимал решение о санкциях, то фактическим, хотя и незримым, негласным членом Евросоюза, выступала администрация президента Обамы. И она имела, по всей видимости, право решающего голоса. Мы надеемся, что сейчас этого уже не будет.

— В марте вы были с официальным визитом в Египте. Говорили о том, что большая часть претензий по безопасности с нашей стороны снята. А это было необходимым условием возобновления авиасообщения между обеими странами. Однако оно до сих пор не восстановлено, эксперты говорят о каком‑то замедлении. Что мешает возобновить авиасообщение, чтобы наши туристы снова могли там отдыхать?

‑ Прежде всего, наш визит показал как огромный потенциал двустороннего сотрудничества, так и заинтересованность египетской и российской сторон в его углублении по самым разным направлениям. В том числе и по парламентской линии. Мы создали группы дружбы, начали активные контакты, договорились об усилении парламентского сопровождения в реализации достигнутых договоренностей.

Теперь о восстановлении авиационного сообщения. Скажу кратко: мы направили египетской стороне проект соглашения между соответствующими ведомствами наших стран, предусматривающий осуществление ряда конкретных мероприятий. Потребуются инспекционные поездки российских специалистов, чтобы окончательно сформировать доклад руководству нашей страны. Идет нормальная техническая работа.

‑ Как вы считаете, возможна ли помощь России Ливии в восстановлении мирной жизни в этой стране? По каким перспективным направлениям может быть налажено российско-ливийское сотрудничество? 

‑ Усилия России в Ливии направлены на сохранение стабильности в стране и формирование легитимных органов власти, которые взяли бы на себя ответственность за восстановление мирной жизни. К сожалению, пока там продолжается непримиримая борьба между враждующими сторонами, этот процесс идет нелегко. Но мы будем прилагать все усилия, чтобы направить события в русло политического урегулирования. Только после того, как это начнется, появятся партнеры по переговорам, можно будет предметно обсуждать вопросы экономического сотрудничества с Ливией.
Россия по‑прежнему очень сопереживает всему, что там происходит. Драматическая ситуация, в которой сейчас оказался ливийский народ, — результат необдуманных действий по свержению неугодных кому‑то режимов вместо создания условий для демократических реформ. Любое вмешательство, похожее на поведение слона в посудной лавке, приводит к таким последствиям.

— Недавно Белоруссия заявила о заинтересованности в пошаговом углублении диалога с НАТО. Отвечает ли такая позиция, на ваш взгляд, духу российско-белорусских отношений?

— Белоруссия не просто наш сосед, это братский народ, стратегический партнер, с которым мы строим Союзное государство. Поэтому сотрудничество России и Белоруссии, безусловно, имеет ключевое значение для обеих наших стран. Мы тесно координируем свои действия на международной арене. 

Безусловно, Россия и Белоруссия сохраняют за собой право развивать отношения с теми государствами, теми международными структурами, которые считают для себя важными. Никаких проблем мы тут не видим. Да, бывают разные этапы в жизни каждой страны, в межгосударственных отношениях. Возникают проблемы, разногласия. Но мы стараемся их обсуждать в нормальном рабочем режиме, находить взаимоприемлемые решения.

На недавней встрече президентов наших стран — Владимира Владимировича Путина и Александра Григорьевича Лукашенко — были достигнуты принципиальные соглашения по разрешению разногласий и раздражителей, которые возникли в двусторонних отношениях в последнее время. Такие решения найдены. Мы видим, что ситуация меняется к лучшему. Будем продолжать такое же эффективное сотрудничество.

Мы еще раз убедились: ни Россия не может без Белоруссии, ни Белоруссия без России. Поэтому будем углублять наше взаимодействие. Хочу особо отметить, что и по парламентской линии у нас хорошие контакты в рамках Союзного государства. В конце июня состоится очередной российско-белорусский форум межрегионального сотрудничества. Накопленный опыт убеждает, что такие мероприятия дают хорошую практическую отдачу, способствуют развитию делового сотрудничества между регионами Белоруссии и субъектами Российской Федерации.

Так что оснований для беспокойства, а тем более тревоги по поводу российско-белорусских отношений нет. Они развиваются по восходящей.

— Как вы считаете, есть ли продвижение в урегулировании ситуации в Донбассе? 

— Отвечаю прямо: продвижения в урегулировании ситуации в Донбассе нет. Причина одна: откровенный саботаж со стороны Киева выполнения Минских соглашений.

Саботаж, я бы сказала, абсолютный, начиная с договоренностей о прекращении огня, отвода тяжелой техники и заканчивая политическими статьями соглашений. Киев уходит от прямого диалога с Донецком и Луганском, хотя такой диалог — ядро минских документов. В последнее время обстановка в Донбассе даже ухудшается. К блокаде транспортной, экономической добавилась блокада энергетическая. Все чаще из Киева доносится воинственная риторика, звучат угрозы развязывания войны.

Как говорится, куда уж больше. Совершенно очевидно, что украинские власти не намерены вести дело к мирному урегулированию конфликта на основе безусловной реализации Минских соглашений. Не думаю, что Киев не понимает последствия своих шагов. Скорее всего, он намеренно демонстрирует западным партнерам Украины свою решимость добиваться силового решения проблемы. И не просто демонстрирует, а посылает сигнал о том, что и далее рассчитывает на их поддержку. Расчет имеет под собой основания. До сих пор Киеву все сходило и сходит с рук.

По‑моему, сегодня как никогда ясно, что путь к миру на Украине, а, значит, и к стабильности в Европе в целом, лежит только через реализацию Минских соглашений. Столь же ясно, что добровольно, без мер принуждения со стороны международного сообщества Киев никаких шагов в этом направлении не сделает. И здесь очень важно продолжение работы в нормандском формате. Россия свои обязательства стремится выполнять добросовестно и результативно. Мы используем все свое влияние для того, чтобы Донецк и Луганск в полной мере выполняли свою часть договоренностей.

Вместе с тем, естественно, мы ждем, что Германия и Франция будут также последовательно и настойчиво требовать от украинского правительства выполнения его части обязательств. В самом деле, если вдуматься, сейчас сложилась парадоксальная ситуация. Россия не является стороной конфликта в Донбассе, но против нашей страны введены санкции. Киев — сторона конфликта, саботирующая выполнение договоренностей, под которыми стоит подпись президента Порошенко. Однако против Киева санкции не вводятся. Хотя именно позиция украинской стороны является главным препятствием для прекращения военных действий, наступления мира в Донбассе.

Мы считаем, что эта позиция украинских властей не должна оставаться без реакции Европейского союза, Запада в целом. Надеемся, что наши коллеги в своей работе с правительством Украины усилят давление на Киев, добиваясь от него неукоснительного выполнения минских договоренностей. Нужно ли для этого применять санкции к Украине? Думаю, что здесь необходимо прежде всего проявить политическую волю — чтобы Киев получил ясный сигнал о недопустимости откровенного пренебрежения духом и буквой соглашений, подписанных самой Украиной, европейскими странами.

В этом же ракурсе стоит рассматривать и новые, с позволения сказать, «предложения» Петра Порошенко ввести миротворческий контингент ООН в Донбасс. Хочется спросить, обсуждал ли президент Украины эти инициативы с Донецком и Луганском, ставился ли этот вопрос в самой Организации Объединенных Наций? Ведь именно посредством диалога между сторонами конфликта, согласно минским договоренностям, должен идти процесс урегулирования.

Что касается вопроса подключения США к нормандскому формату, то он имеет право на существование, но он должен решаться в ходе диалога всех участников «нормандской четверки». Другое дело, что здесь главное не формальное участие или неучастие Вашингтона в переговорах. Власти США и сейчас, если говорить прямо, в значительной мере определяют политику Киева. Главное — это реальное желание, политическая воля со стороны новой администрации Белого дома побудить Киев к выполнению Минских соглашений. А как это будет сделано, в рамках нормандского формата или каким‑то иным способом, принципиального значения не имеет. Поверьте, у Вашингтона такие рычаги есть, и их вполне достаточно, чтобы оказать действенное, чувствительное влияние на киевские власти.

— Госдума приняла в первом чтении законопроект о реновации жилья в Москве, уже вызвавший резонанс среди москвичей. Как вы считаете, удастся ли здесь принять взвешенное решение, обеспечить людей жильем, которым бы они были удовлетворены?

— Понять жителей пятиэтажек можно. Ведь в определенном смысле решается их судьба. И люди, конечно, должны получить полную информацию о проекте, знать, куда и как их переселяют, что они получат взамен.

Принятый в первом чтении законопроект четко устанавливает, что никакого насильственного переселения людей не будет, все решения должны приниматься только с их согласия. И мэр Москвы Сергей Собянин это подтверждает.

Ведь как возник этот проект? Реальность такова, что если сегодня не пойти на снос пятиэтажек, не начать переселение москвичей в современные благоустроенные дома, то через пять, десять или 15 лет произойдет катастрофа. Эти дома надо либо ремонтировать, либо сносить. Но ремонт требует огромных финансовых средств, и абсолютно неразумно их туда вкладывать, потому что качество жилья не улучшится.

Я знаю Сергея Семеновича Собянина, знаю его высокопрофессиональную команду. Убеждена: программа реновации будет реализована.

Несомненно, людям надо все объяснять, их надо информировать, убеждать. И прежде всего тех, кто живет в пятиэтажках, а не тех, кто инспирирует митинги. Как правило, эти люди живут в квартирах другого уровня. Их цель любой ценой сорвать этот проект. Хорошо, сорвут, а что дальше? Через пять лет пятиэтажки начнут сыпаться.

Безответственная шумиха, которая поднялась, на мой взгляд, не в интересах людей.

Повторю, решать эти вопросы необходимо только в диалоге с жителями домов. Именно они должны определять свое будущее, это особо подчеркнул и президент России Владимир Владимирович Путин. Если жители не хотят, чтобы их переселяли, никаких вопросов, они продолжат жить в своем доме. Но тогда это будет уже их ответственность. Я думаю, что таких людей найдется немного.

Тревога жителей объяснима, это естественная первая реакция на новое. Поэтому каждый день чиновники правительства Москвы должны встречаться с москвичами, отвечать на все вопросы, снимать сомнения, давать четкие, внятные ответы. Объяснять процедуру, как будут приниматься решения жильцами.

Словом, надо самих жителей пятиэтажек сделать союзниками и участниками реализации этой программы. Только тогда ее можно осуществить.

‑ Минтруд пока не внес в правительство законопроект о продлении программы материнского капитала после 2018 года, хотя не раз говорил о необходимости этого шага. Как вы полагаете, будет ли продлена программа? Возможно, целесообразно ее заменить на регулярные выплаты?

‑ В этом году программе материнского капитала исполняется десять лет. За время действия программы выдано около 8 миллионов сертификатов, более 55 процентов семей уже распорядились его средствами. Считаю, сегодня можно со всей определенностью сказать: в том, что в демографической ситуации в стране наметились позитивные тенденции, роль материнского капитала значительна. И статистические наблюдения, и опросы общественного мнения не оставляют сомнений в том, что его введение стимулировало рождаемость. И это несмотря на то, что число женщин детородного возраста в нашей стране в последние годы сокращается.

Вместе с тем достижения не следует переоценивать. Мы не вышли пока даже на простое естественное воспроизводство населения, поскольку число семей с одним ребенком все еще превышает число семей с двумя и более детьми. Страна подошла к этапу, когда во взрослую жизнь вступают молодые люди, родившиеся в 1990-е годы. А как вы знаете, тогда был резкий спад рождаемости. Все это не оставляет сомнений в том, что сегодня государство обязано не просто продолжать, а усиливать меры демографической политики, призванные стимулировать повышение рождаемости, в том числе появления первого ребенка у женщин в возрасте 20–25 лет, и конечно, рождения второго, третьего и последующих детей у женщин в возрасте от 30 до 40 лет, а также принятие дополнительных мер государственной поддержки многодетных семей.

Материнский капитал — одна из самых действенных таких мер. Моя позиция однозначная: программа материнского капитала обязательно должна быть продлена и после 2018 года. Уже звучат предложения пролонгировать ее до 2023 года. Но это решение, как и решение об индексации, безусловно, будет приниматься с учетом стоящих перед государством в этой сфере задач, складывающейся экономической ситуации.

Отказываться от этого инструмента было бы, на мой взгляд, большой ошибкой. Потому что, убеждена, замена его регулярными выплатами означало бы не что иное, как «размазывание» средств. Стимулирующий эффект от такой меры — эффект финансовый, социальный, психологический, моральный — был бы гораздо более слабым. Надо помнить, что материнский капитал не является пособием или иным видом социального обеспечения. По своей сути, идеологии он имеет задачу поддержать достойный уровень и качество жизни семей, имеющих двух и более детей, создать возможности для системного развития семей. Конечно, желательно, чтобы материнский капитал рос более высокими темпами, но и сейчас, согласитесь, это сумма весомая. Она позволяет реально решать такие масштабные задачи, как улучшение жилищных условий, повышение доступности образования детей.

У нас накоплен немалый опыт постепенного расширения диапазона применения материнского капитала. Надо его внимательно проанализировать, оценить. На мой взгляд, здесь надо действовать взвешенно, аккуратно, памятуя о том, что, как гласит известное изречение, лучшее — враг хорошего. Если увидим, что такие направления имеются, что на них есть запрос со стороны семей, общества, то они обязательно будут поддержаны государством.

‑ Правительство РФ говорит о том, что спад экономики практически прекратился и созданы условия для возобновления ее роста. Вместе с тем ряд экспертов отмечают сокращение реальных доходов населения и увеличение уровня бедности. Какие дополнительные меры должны быть предприняты правительством? 

— То, что экономическая ситуация в стране начинает меняться к лучшему, очевидно. Можно спорить о том, каким реально будет рост ВВП в 2017 году, прогнозы на этот счет разные — от 0,5 до 1,5–2%. Но практически все — от правительства РФ до западных экспертов, которых нельзя заподозрить в симпатиях к российской власти, — сходятся в том, что рост будет.

Чтобы объективно и всесторонне оценить результаты работы правительства, давайте вспомним, в какой, прямо скажем, трудной ситуации находилась отечественная экономика еще недавно, два-три года назад. Бесспорно, такое положение в немалой степени — следствие наших собственных недоработок в предыдущие годы. Вместе с тем ощутимо дали о себе знать неблагоприятные факторы на международной арене. Это общее ухудшение конъюнктуры на внешних рынках, включая падение цен на товары, составляющие значительную часть нашего экспорта. Но в еще большей степени — это сознательная политика Запада, направленная на ослабление и даже разрушение российской экономики. В ряду таких мер — применение санкций, умышленное свертывание торгово-экономических связей с нашей страной, создание препон на мировых финансовых рынках, политическое давление.

Если, повторю, принять во внимание все это, то, считаю, в целом работу правительства следует оценить позитивно. Сложнейший период страна прошла, сохранив макроэкономическую устойчивость, общественно-политическую стабильность, сформировав предпосылки для восстановления динамичного экономического роста. Идет работа по подготовке стратегии развития, нацеленной на технологическую и структурную модернизацию экономики, сокращение отставания от ведущих в этом отношении стран.

Мы обязаны решить эту задачу. И решим ее, необходимый для этого интеллектуальный, производственный, кадровый потенциал у нас имеется. Не случайно, президент России ставит целью в ближайшие несколько лет достижение устойчивого роста российской экономики темпами выше мировых. В послании Федеральному собранию президент поручил правительству и Центральному банку разработать комплекс мер для реализации данной задачи.

Такая работа идет. Готовится несколько программ. Насколько я знаю, уже в скором времени соответствующие предложения должны быть представлены президенту России.

Иное дело, что на нынешнем этапе экономический рост пока не вылился в ощутимые для всего населения страны результаты в социальной сфере. Спору нет, за эти годы увеличилось количество граждан, живущих в зоне бедности, ощущается напряженность на рынке труда. Немало проблем в области здравоохранения, школьного и профессионального образования, пенсионного обеспечения, социальной защиты.

Думаю, что именно обеспечение синхронизации мер экономической и социальной политики выдвигается сейчас на передний план. Люди должны почувствовать, ощутить плоды позитивных изменений в экономике. Это важнейшее условие доверия граждан к власти, государству, проводимой им политике, а следовательно, и ее поддержки.

Убеждена, повышение уровня и качества жизни россиян, сокращение бедности, рост занятости — важнейшая задача государства, и Совет Федерации внимательно следит за тем, как она решается. Мы не только ведем мониторинг ситуации, но и в рамках полномочий, предоставленных нам конституцией, участвуем в принятии важнейших решений экономической и социальной политики государства.

Это прежде всего совершенствование законодательства, контроль над выполнением законов, содействие реализации потенциала регионов. На этой неделе в Санкт-Петербурге состоялось заседание Совета законодателей России. Выступивший на нем президент Владимир Путин подчеркнул необходимость дальнейшего повышения качества законодательной работы, проведения широких консультаций с регионами, гражданским обществом избавления в этом деле от спешки, суеты. Наша палата готовит конкретные предложения на этот счет.

‑ Совет Федерации предложил зачислять в региональные бюджеты 15% акциза на табак. Удастся ли сенаторам отстоять это предложение? 

‑ Совет Федерации исходил и исходит из того, что субъекты федерации должны двигаться к самодостаточности в финансовой сфере. Для этого необходимо как укрепление экономики регионов, так и взвешенное, продуманное, в определенном смысле справедливое распределение доходов и расходов между федеральным центром и субъектами РФ. Иными словами, обеспечение бюджетного федерализма на деле. Ведь когда такого баланса нет, регионы утрачивают стимул к эффективному использованию собственного потенциала развития, уповая на трансферты из федерального центра.

Многое из этого учтено в текущем бюджете. Так, например, идет работа по консолидации субсидий, и регионам теперь не придется получать деньги лишь в конце года.

Следует отметить также повышение эффективности выравнивания бюджетной обеспеченности, рост дотаций как в абсолютном, так и в относительном выражении.

Происходит постепенный отказ от такого непрозрачного вида трансфертов, как «иные межбюджетные трансферты». Есть понимание того, что дотации — это собственные деньги регионов, выделение которых не может быть регламентировано правительственными или, тем более, ведомственными критериями. Важно и то, что правительство РФ после рекомендации Совета Федерации выразило готовность пойти на согласованную с регионами поэтапную отмену льгот по региональным и местным налогам, введенным решениями на федеральном уровне.

Все эти меры будут способствовать повышению прозрачности межбюджетных отношений, предоставят больше свободы регионам при определении приоритетов своей бюджетной политики. В том числе в осуществлении мер по наращиванию собственных доходных источников. Такой позитивный опыт уже имеется. Так, введение в 2016 году ЕГАИС обеспечило прирост поступлений от акцизов на крепкий алкоголь на 28 процентов или 36 миллиардов рублей.

На очереди — декриминализация рынка табачной продукции. Сейчас все доходы от акцизов на табачную продукцию зачисляются в федеральный бюджет, что лишает регионы интереса к активизации работы по борьбе с рынком нелегальной табачной продукции. Доля такой продукции составляет значительную часть табачного рынка России. Могу сказать, что уже подготовлена законодательная инициатива, которая предусматривает зачисление в региональные бюджеты части доходов от акцизов на табак. Бесспорно, это побудит региональные власти, образно говоря, землю рыть, противодействуя нелегальной торговле табачными изделиями.

Сейчас мы ведем диалог с правительством по этому вопросу с тем, чтобы совместно разработать меры, которые, с одной стороны, не позволят снизить доходы федерального бюджета, а с другой — повысят заинтересованность субъектов федерации в улучшении качества администрирования этих доходов. И тем самым увеличить доходы бюджетов регионов по налогу на прибыль, налогу на добавленную стоимость за счет вывода табачной продукции «из тени».

Большое значение мы придаем такой мере, как увеличение размера грантов регионам за успехи в социально-экономическом развитии. Такая мера предусмотрена указом президента «Об утверждении Основ государственной политики регионального развития Российской Федерации на период до 2025 года». Этот шаг даст дополнительный стимул регионам в работе по наращиванию собственного экономического и финансового потенциала.

Источник: РИА Новости