Иран – партнер, а не колония!

После достижения договоренности между «шестеркой» и Тегераном по иранской ядерной программе внимание аналитиков переключилось на анализ последствий этого соглашения. Но если сфера безопасности почти не вызывает разногласий — международный режим контроля за этой программой обещает быть эффективным, то по экономическим последствиям разночтений гораздо больше.

Главный упрек российским переговорщикам — недооценили риски выброса на мировые рынки дешевой иранской нефти и дешевого …иранского газа, от чего трагически пострадают российские экономические интересы.

Не знаю, так ли это. И вряд ли кто сейчас знает наверняка — слишком много слагаемых, в том числе неизвестных, в этой формуле.

Но я не об этом. Для тех, кто бросает такие упреки, кажется естественным, что Россия должна выстраивать свою внешнюю политику исключительно на меркантильных соображениях — как бы побольше заработать в результате тех или иных наших действий. В такой логике России выгодны и дальнейшая изоляция Ирана, и хаос на Ближнем Востоке, и блокада Кубы, и межкорейский конфликт, и африканские межплеменные распри, и глобальное обнищание третьего мира. На всем вполне себе можно зарабатывать, и неплохо — поставками современных вооружений, дешевых энергоносителей, не всегда конкурентоспособных тракторов или избыточного продовольствия.

Но это — не более чем копирование логики мышления некоторых мировых держав, нет нужды называть их поименно. Логики времен колониального мира, эгоистичной, разрушительной и аморальной.

Знаю досконально, так как имею честь и возможность участвовать во всевозможных открытых и закрытых обсуждениях российской внешней политики, что фактор прагматизма в ней (не путать с меркантильностью) однозначно в последние годы усиливается. Иначе и быть не может — в конце концов внешняя политика призвана обеспечивать благоприятные международные условия для внутреннего развития, и не более того.

Но у прагматизма российской внешней политики есть своя логика и свои внятные пределы. Россия не наживается на чужих трудностях и тем более на чужом горе. И это не патетика, а такие же неотъемлемые составляющие этой политики, как и естественное стремление получить от нее осязаемые результаты. Просто результаты эти не всегда измеряются в деньгах. Или, точнее — не всегда в категориях сиюминутной выгоды. Не свойственны нам традиции колониального мышления, и все тут.

И этим мне наша внешняя политика понятнее и ближе гораздо больше, чем действия соперников и конкурентов. Уверен, что и в случае с Ираном мрачные прогнозы пессимистов от энергетики либо в принципе не сбудутся, либо будут кратно компенсированы добавленной стоимостью от Венских соглашений, измеряемой категориями военной безопасности и экономической интеграции. С полномасштабным российским участием и с не сиюминутной, а долгосрочной выгодой для стратегических интересов России.

И слава Богу.