Иран возвращается в изменившийся мир

В Вене официально объявлено о достижении соглашения по ядерному досье Ирана между этой страной и «шестеркой» переговорщиков. Это, без всяких натяжек, успех глобального масштаба, важный и по сути (собственно иранская ядерная программа), и по форме (успех, безусловно, коллективный, и у каждого участника здесь своя «уникальная» его доля).

Сейчас, разумеется, все строят предположения – что будет дальше? Прежде всего, конечно, ожидается замораживание санкций и ограничений со стороны Запада и согласование параметров их окончательной отмены. Иран должен также развеять все сомнения в отношении военной направленности своей ядерной программы, для чего потребуется плотное взаимодействие с МАГАТЭ до конца этого года – это главное условие снятия санкций.

Но нас, конечно же, интересуют, прежде всего, геополитические и геоэкономические последствия возвращения Ирана на мировую сцену в качестве полноценного игрока – в особенности в контексте интересов России. Упрощенные толкования, которых было немало уже в апреле, когда была достигнута первая рамочная договоренность идти к компромиссу, предрекают проблемы для российской экономики в связи с предполагаемым нефтегазовым соперничеством между нашей страной и Ираном. Примерно так же и почти те же «толкователи» ранее обещали нам, что Куба после исторических договоренностей с Вашингтоном скоро станет чуть ли не главным проамериканским государством Латинской Америки.

И в первом, и во втором случае — не верю в злые пророчества просто потому, что Россия вместе и с Ираном, и с Кубой прошла слишком тяжелые испытания, чтобы их забывать по первой возможности. Верю в порядочность государственных лидеров и в добрые чувства народов друг к другу, как бы это ни звучало по нынешним реалиям романтично и наивно.

Надо понимать, что Иран возвращается в совершенно иной мир по сравнению с тем, в котором ему объявляли санкции. В том, прошлом мире кому‑то очень хотелось отвести ИРИ роль мирового и регионального изгоя. Но сегодня Иран вполне востребован как полноценный участник глобальных и региональных процессов, которому более не нужно держать «круговую оборону», а, напротив, есть все резоны включаться в изменившиеся мировые «расклады».

В Тегеране очевидно к этому готовы, а потому, вполне возможно, главное для Ирана на прошлой неделе происходило не в Вене, а в Уфе, где состоялись саммиты БРИКС и ШОС. Отнюдь не дежурными выглядели в столице Башкортостана слова президента Ирана Хасана Роухани, благодарившего Россию за то, «какие усилия она приложила, чтобы разрешить путем переговоров проблему ядерной программы Ирана». Дело уже не только в нефти, санкциях и самой ядерной программе. Ирану уже практически обещано место в ШОС после снятия санкций, и в современных условиях ему важнее не столько прояснить свои отношения с Америкой – что было решающим все прошлые годы с момента введения санкций – сколько определиться с параметрами участия в интеграционных и кооперационных проектах в Евразии. В частности, подумать о своей роли в региональных механизмах безопасности (по‑прежнему убежден, что в этом стратегически заинтересован и Израиль, уже поспешивший осудить сегодняшнее соглашение). Или, например, о возможном участии в китайском проекте «Нового Шелкового пути».

Ну а сам факт одновременного проведения саммитов ШОС и БРИКС вполне может обнадеживать Иран насчет того, что в аббревиатуре БРИКС в перспективе появится еще одна буква «И»…