«Прямая линия» со своим народом — но и для иностранцев

В «прямой линии» В.В.Путина со страной, помимо обсуждения насущных проблем России, для меня по понятным причинам не менее важной была ее международная составляющая. Нетрудно догадаться, что за словами Президента с готовностью вцепиться в каждое из них следили и из‑за рубежа — слишком много сейчас на карте. И от позиции России также зависит очень многое.

Внешнеполитические подходы нашей страны на Западе сейчас извращены до предела. Спекулируя на страхах и фобиях, сложившихся у рядовых обывателей еще в «прошлой жизни» и относящихся к советскому периоду нашей истории, режиссеры антироссийской кампании используют каждую ординарную и тем более неординарную ситуацию. В качестве «улик» в ход идут сделки по газу, модернизация вооруженных сил, защита прав соотечественников и даже роли ООН — «то, что позволено Юпитеру, не позволено быку».

Цель — «отлить в граните» образ нынешней России как государства тоталитарного, недееспособного и агрессивного. Противоположная по смыслу триада — демократия, рынок и миролюбие — выставляется при этом чуть ли не как генетические признаки «противоположного мира», к которому и должны перебежать, спасаясь от российской угрозы, еще не определившиеся страны типа Украины.

Подозреваю, что в этом смысле «прямая линия» Президента наших недоброжелателей разочаровала. Вопреки расчетам, в ней не было угроз, показной готовности «дать отпор врагам», вообще каких‑то воинственно-оборонительных сетований на то, что страна в кольце врагов и т. п.

Само соотношение времени, посвященного внутренним, социально-экономическим темам, с одной стороны, и внешнеполитическим проблемам, с другой, уже говорит за себя и является самым наглядным подтверждением тезиса Путина: «у нас нет цели возрождения империи. У нас нет имперских амбиций». В который раз подтверждено: конфронтация – абсолютно не наш выбор. Не потому, что мы настолько слабее и боимся ее. А потому что видим ее бессмысленность и губительность для всех участников без исключения.

О санкциях к России говорилось как о шансе, а не как о трагедии. Не случайно и в отношении Киева, и применительно к Западу в качестве условия восстановления отношений было названо практически одно и то же: отношение к нам как к равноценным партнёрам, уважение к России и уважение её интересов. Не более, но и не менее. Никаких просьб отменить…, ослабить…, договориться о «разменах»…

А ведь ровно об этом же говорилось и ранее, в том числе и в Мюнхене в 2007-м году, и много раз после него. Простая вещь – уважение, которая оказывается невероятно трудной, когда речь заходит о практическом исполнении. Ведь все проблемы возникали именно тогда, когда России надменно говорили: «вас это не касается». Так было с Ираком, с Ливией, с Косово, с Грузией, с Украиной… И каждый раз все заканчивалось весьма и весьма плачевно, и каждый раз нам рассказывали, насколько неправа почему‑то именно Россия.

Если кто‑то захочет увидеть признаки «слабины» в подчеркнутом миролюбии выступления Путина, это будет принципиальным непониманием политического языка государственных лидеров. Ни малейших сомнений в верности курса на евразийскую интеграцию, в нашей линии в украинских делах и в поддержке русских за рубежом, в оценке неконструктивной позиции Запада по отношению к России и в целесообразности и законности поставок вооружений Ирану. Уверенная и суверенная точка зрения, на которую не влияют ни санкции, ни иные трудности. Но при этом и никакой самоизоляции, агрессии и прочего «империализма»: в любой момент готовы вернуть на прежний уровень сотрудничество со всеми без исключения, когда они «наиграются» в санкции и конфронтации. Среди врагов показательно обозначены те, кто объективно являются врагами и для «наших западных партнеров». И сразу вспоминается «триада» врагов из уст Обамы: ИГИЛ, Россия и «Эбола». Как говорится, почувствуйте разницу. Или, как писали в советское время, «откуда исходит угроза миру».

Очень важной мне представляется оценка Президентом советских практик по отношению к странам «восточного блока», когда, пожалуй, впервые прозвучали честные и очень своевременные слова о неоднозначности и несправедливости политики тех времен. Услышат ли американцы обращенные к ним в этот момент слова В.В.Путина? Или нам всем так и придется разделять бремя американских ошибок, как делил в свое время мир бремя ошибок СССР?

Ну а на центральный вопрос, в отношении которого на Западе постоянно ждут какой‑то сенсации, ответ был дан по‑прежнему четко: российских войск на Украине нет. Понятно, что после этого сторонним наблюдателям сразу становится скучно. Словно на Украине нет политических убийств и репрессий в отношении инакомыслящих, экономической катастрофы и огромного госдолга, гибнущих под обстрелами детей Донбасса и проблем русскоязычного населения. Все это, разумеется, не интересно, если так и не прозвучало долгожданное признание в «российской агрессии», на которую можно было бы с облегчением свалить все эти и будущие проблемы и преступления киевских подопечных Запада.

Тем временем ситуация на Украине стремительно деградирует. И все труднее списывать нарастающий вал разрушительных, убивающих Украину (а теперь и ее граждан) проблем на внешний фактор. Или, точнее, на российский фактор. Потому что внешний фактор во всех этих проблемах разумеется, есть, и он ключевой. Но он не российский. Он — американский. При этом антироссийский по задумке, но вольно или невольно антиукраинский по исполнению, причем в равной степени. А следовательно — и антиевропейский.

В этом — суть происходящего.