Школьные годы чудесные…

2 февраля каждого года все школы открывают свои двери для выпускников. Обычно собираются на «круглые» даты – 5, 10, 20 лет окончания. Нашему выпуску 1985 года исполнилось 30 лет.

Зеленовская средняя школа города Фролово Волгоградской области. В списках 1859 года хутор Зеленовский отмечен как казачий хутор юрта Раздорский на Медведице с населением 271 человек. В 1873 году хутор Фролово насчитывал 59 дворов и 11 отдельно стоящих изб, в которых проживали 205 лиц мужского пола и 217 – женского. В справочнике от 1915 года упоминается о существовании в хуторе начальной школы.

Современный облик школа получила в 1981 году, хотя на фасаде здания красуется заложенная строителями надпись «К 60-летию СССР». Наш выпуск перешел в эту школу в 7- классе. В параллели было два 7-х класса, из которых был сформирован один восьмой. Учителя-предметники в основном не изменились, классным руководителем был назначен Вениамин Иванович Киреев.

Много слов можно сказать об учителях, но ко всем подходит одна фраза «сейчас таких не делают…». Остается удивляться, как простым сельским учителям удавалось то взаимопонимание с учениками, которое было? Как без школьного психолога удавалось решать проблемы отлынивания от уроков? Наверное, личным примером. Ведь пришла же однажды учитель немецкого языка, Лидия Степановна, после 5-го урока домой к моему однокласснику, чтобы узнать, почему ушли с урока. Удивлена, наверное, была не меньше мамы (ей они сказали, что уроки закончились) увидев не одного, а целых двух своих учеников, спокойно пьющих чай с булками, густо намазанными сметаной. Одноклассники мои тогда свой чай не допили… А ведь могла и не приходить сама, могла вызвать к себе родителей, сообщить завучу школы и спокойно ждать результата. Я лично ей благодарна, именно ее предмет предопределил мой жизненный выбор, и послу института я работала 12 лет в школах учителем немецкого языка.

Наталья Ивановна (учитель истории) преподавала свой предмет так, что даже мои одноклассницы учили направления удара движения противника на Курской дуге и все наименования танковых дивизий, участвующих в сражении под Прохоровкой. Серьезно, по взрослому, отвечали мы у доски, указкой отмечая на карте все пунктирные линии. Может с ее предмета и началась у нас любовь к России и к нашей малой Родине?

И собственные семьи были у наших учителей, и дети, но в походы с нами они ходили, и праздничные вечера с дискотеками устраивали не только по календарным праздникам (либо вовсе их отменяли из‑за плохого поведения класса), и в трудовой лагерь с нами ездили. Мы научились, и рядки пропалывать и арбузы собирать. Учеников в классе учителя не делили на «отличников» и «двоечников», поэтому любой, кто не справлялся с домашним заданием, мог запросто прийти домой к учителю математики Людмиле Алексеевне и не один, а с другом. Хотя не все потом выбрали для себя математический профиль.

Как они этого добивались? Почему по прошествии 30-ти лет после окончании школы мы помним, что откусив яблоко, оно непременно желтеет, потому, что 2-х-валентное железо станет 3-х-валентным, что квадрат гипотенузы всегда равен сумме квадратов катетов, что «стеклянный, оловянный и деревянный» непременно надо писать с двумя «н». Думаю, они просто любили не только свою профессию, но и своих учеников. Не просто уважали, а именно любили. Потому что только мать может понять, что если ученик-подросток на уроке украдкой дожевывает пирожок, он может быть просто голодным. Только отец может после уроков отправить мыть пол на 2-м этаже, потому что именно труд вырабатывает терпение, и после этого мои одноклассники начинали делать домашние задания.

Вениамин Иванович Киреев – учитель с большой буквы. Когда он был директором школы, ученики, проходя по коридору, автоматически приводили себя в порядок – приглаживали шевелюру и заправляли рубашки. Ему даже не надо было ничего им говорить – достаточно было взгляда. Даже одноклассницы не сопротивлялись и безропотно шли в лабораторию физики смывать растворителем лак с ногтей.

Может это передается по наследству? Его родственница – моя учительница начальных классов, Александра Иосифовна, была настолько строга, что в классе слышно было дыхание учеников. Ее боялись даже ученики соседнего класса, потому что при малейшем шуме она говорила «сейчас сама приду…» Этого было достаточно. Строгость? Да, но основы знаний она заложила нам хорошие.

Вениамин Иванович – совсем другое. На его уроках можно было слушать материал, а дома текст учебника напоминал его слова. Читали параграф и вспоминали слова учителя. Почему? Думаю, потому что психологический фон урока он нам облегчал. Шутки, замечания по поводу внешнего вида некоторых наших одноклассников, длины их волос, отсутствия обложек на учебниках перемежались с подаваемым материалом. Классные часы после уроков были ему не нужны – процесс нашего воспитания проходил ежедневно и незаметно для нас, но результаты были очевидны. Мы были дружны всем классом, а не отдельными «группами», он мог отругать и отличника, если на то была причина, и мы никогда на него не обижались. Мы его любили. Думаю, мы почувствовали это давно, а сказать смогли лишь в день нашего 30-летнего окончания школы.

Сейчас мы готовим Концепцию воспитания в РФ, и она проходит широкое обсуждение во всех кругах. Полагаю, что ради наших учителей, каждый из нас должен принять в этом личное участие. Воспитание обязательно должно быть неотъемлемой частью образования. Учителя должны быть не только уважаемы, но и любимы учениками и в этом вся суть!