Вопросы к Мюнхену

Конференция 2015 года в Мюнхене имеет все шансы войти в историю так же, как вошла в историю мюнхенская конференция 2007 года. Напомню, тогда на ней выступал Президент Путин, и его речь произвела эффект разорвавшейся бомбы. Многие на Западе посчитали эту речь конфронтационной и предпочли на нее не реагировать — дескать, эти русские опять о своем и за свое. А зря! Перечитав текст еще раз перед отъездом в Баварию, еще раз убедился в том, что это был абсолютно своевременный и точный анализ накопившихся проблем в развитии ситуации и в сотрудничестве (отсутствии сотрудничества), во‑первых, и совершенно конструктивный сигнал о готовности России к диалогу и взаимодействию в общих интересах, во‑вторых.

Тогда — не услышали. Имеем предсказанный тогда же результат — взаимное недоверие и отчуждение, но что гораздо трагичнее — тысячи утраченных жизней и разрушенных судеб, которые можно было бы уберечь и сохранить.

Нынешний Мюнхен войдет в историю, пожалуй, тем же самым — закрытостью к аргументам инакомыслящих (а это по‑прежнему Россия) и неспособностью стать генератором новой, согласительной повестки дня. Согласия в Мюнхене было, как всегда, более чем достаточно — но это было, увы, согласие между «своими» и игнорирование «чужих». Американцы прибыли в Мюнхен на семи (!) правительственных спецбортах и в «звездном» составе — вице-президент, госсекретарь, 13 конгрессменов, включая завсегдатаев конференции сенаторов МакКейна и Либермана. В этом — ключ к пониманию мюнхенского формата, который был создан 51 год назад именно как площадка для воспитания в европейцах боевого евроатлантического духа, а другими словами — лояльности к американскому видению мироустройства. Оно, это видение, и остается доминирующим, а его восприятие — предельно лояльным, начиная от заведомо лучших мест в зале для американской делегации и заканчивая заранее продуманными оптимальными возможностями для изложения американских подходов с мюнхенской трибуны.

Мюнхенская трибуна, разумеется, очень важна и для нас, даже если она нам не нравится. Поэтому каждый раз в Баварию приезжает солидная российская делегация, в этом году — во главе с министром Лавровым. Его выступление было опять же точным обозначением узких мест в глобальном дискурсе и опять же предложением начать наконец‑то реально взаимодействовать в решении накопившихся проблем. Вновь не услышали, более того — пытались из зала, что беспрецедентно, в балаганной манере заглушать и обсмеивать. Оставим это на совести буянивших персонажей.

В своем выступлении, а оно выложено в сети https://www.securityconference.de/en/media-library/video/single/parliamentary-debate-the-conflict-over-ukraine-and-european-security/, я высказал убеждение, что особая позиция России по Украине на самом деле возникла не из желания как‑то особым образом отстоять свои особые интересы, хотя и они, безусловно, есть, а из значительно более точного и глубокого понимания ситуации, ведь мы не только смотрим телевизор, но и получаем информацию напрямую, от сотен тысяч наших соотечественников, оказавшихся в эпицентре событий. Суть нашей позиции — если не признать сугубо внутренних причин конфликта, никак не связанных с Россией, и продолжать бороться с мифической «российской агрессией», конфликт не найдет урегулирования, он будет, напротив, требовать все новых жертв, уходя вширь и вглубь.

Услышали ли в Мюнхене эту логику? Нет, не услышали. Доминировала примитивная интерпретация происходящего — «в своем рывке в демократическое будущее свободная Украина столкнулась с противодействием недемократической и тоталитарной России, не смирившейся с распадом СССР, претендующей на господство над Киевом, захватывающей военной силой все новые территории и удовлетворяющей заодно свои имперские комплексы».

Все ли так безнадежно? Конечно, нет. Во‑первых, прошлогодняя логика «мы не согласны с Россией и поэтому отказываемся с ней разговаривать» сменилась хотя бы на «мы не согласны, но мы должны разговаривать». Уже что‑то. Во‑вторых, европейцы в отличие от американцев исключают поставки вооружений на Украину, а, следовательно, если отбросить публичную риторику, де факто отстаивают не киевский, силовой, а московский, политический, сценарий урегулирования. И, наконец, все три дня в Мюнхен приходили новости о продолжающихся контактах лидеров России, Германии и Франции, которые и были подтверждением не на словах, а на деле безальтернативности этого нового подхода. Будем надеяться на результат.

К сожалению, не хватило времени задать свои вопросы другим выступающим, возникавшие по ходу их выступлений. Если хватило бы — вопросы были бы к новому «мининдел» Евросоюза Могерини и к госсекретарю Керри.

Первая сказала, что ее больше всего волнуют кризис вокруг (подчеркнула это слово) Украины и возможная дезинтеграция Ливии. Мой вопрос — а готов ли Евросоюз признать свою долю ответственности за трагедии украинского и ливийского народов, или опять «во всем виновата Россия»?

Второй — заявил, что его опять же волнуют кризис на Украине и (внимание!) «нарастающая вне пределов наших границ» (beyond our borders) угроза со стороны террористов Исламского государства Ирака и Леванта. Не споря с оценкой этой угрозы, спросил бы — а с каких пор Украина в американской трактовке находится «в пределах границ»? Чьих и с какой стати?

На полях конференции провел несколько полезных парламентских встреч. Договорились о восстановлении регулярных контактов с председателем комитета по международным делам Европарламента и с лидерами аналогичных комитетов из ряда европейских стран. В ближайшее время направлю в их адрес официальные предложения по активизации сотрудничества. Такое же письмо пойдет и в Вашингтон, посмотрим на реакцию. Убежден, что парламентский канал обсуждения в российско-американском и российско-европейском форматах как украинского кризиса, так и других острых проблем (Иран и Сирия в первую очередь) может быть очень эффективным ресурсом, подкрепляющим усилия государственных лидеров и дипломатов.

Мюнхен-2015 уже в истории. В какой — покажет время, и это главный вопрос. Главное — не упустить шанс на договоренности, как это уже произошло, причем не по нашей вине, в 2007 году.

В заключение — любопытный исторический факт. Во время Крымской войны 1853–1856 годов единственной влиятельной державой, оставшейся дружественной к России, были США. Американские волонтёры, в том числе хирурги, помогали русским войскам защищать Крым. И когда англичане и французы после падения Севастополя (захват южной части, бухта оставалась под контролем России) устроили банкет в Сан-Франциско, туда не пришёл ни один из приглашённых американцев, а сам зал торжеств был разгромлен толпой.

Вот так.