Ежегодная пресс-конференция главы государства

Встреча В.В.Путина с прессой, как всегда, расставила точки над i и нужные акценты по самым важным для россиян темам. В очередной раз опровергнуто мнение, будто для Президента есть некие неудобные вопросы – это у него есть неудобные ответы, которые не всегда нравятся тем, кто считает себя носителями единственной правды.

Что особенно бросилось в глаза? Прежде всего, большой интерес к внешнеполитической проблематике: с нее начали, она возникала многократно по ходу пресс-конференции, а внутренние темы нередко выводили на международные аспекты. И это объяснимо: в 2015 году сохранились и выросли вызовы в сфере международной безопасности, и людей это волнует в какой‑то мере даже больше социальных тем.

Второе – готовность главы государства к диалогу практически с любыми силами и по любым темам, включая те, которые кажутся безнадежными или уже решенными. Сирия, Турция, Украина, Грузия – нигде не закрыты двери и «форточки», везде звучал конструктив и подчеркнуто не конфронтационный тон. Это были слова лидера ответственной державы, а не государства-«задиры», «бунтаря-одиночки», какой так любят представлять Россию ее нынешние недоброжелатели. Явно ждали повторов «Кузькиной матери» и ударов ботинком по трибуне, но – не дождались.

Отмечу поддержку инициативам западных государств: американскому проекту резолюции Совбеза ООН по Сирии, представленному в Москве госсекретарем США Керри, а также идее президента Франции Олланда объединить сирийскую армию и оппозицию в борьбе с ИГ. Позиция самой России по Сирии не претерпела изменений, но получила сегодня необходимые пояснения: судьбу президента не должны решать извне, но можно и нужно говорить о параметрах решений, которые бы устроили всех – совместно работать над подготовкой конституции и созданием механизма контроля за ситуацией в стране. Ключевой вывод: ситуацию в Сирии можно урегулировать политически, но нужны уступки с обеих сторон. Россия поддерживает процесс внутрисирийского сближения, но при этом, по словам Путина, «мы не собираемся с этого момента быть большими сирийцами, чем сами сирийцы».

Любопытно, ровно сегодня сербские коллеги-парламентарии мне тоже вспомнили распространенную фразу, что русские не должны быть больше сербами, чем сами сербы. Как сказал один из членов сербской делегации, русским иногда все же надо быть большими сербами, чем сербы. Ведь нередко те принимают на себя удары, предназначенные, на самом деле, России. Мысль действительно интересная. Во многом, кстати, дающая ответ и на вопрос о том, что именно мы делаем в Сирии.

Интересный акцент и на российскую военную базу в Сирии: она не самоцель, и вообще – при нынешнем уровне развития оружия – не такая уж острая необходимость. Это ответ тем, кто считает, будто российская операция против террористов мотивирована исключительно озабоченностью судьбой базы в Латакии и сохранением нашего присутствия там любой ценой.

Отмечу и весьма конструктивный и позитивный настрой Президента по Украине, хотя, казалось бы, оснований не так уж и много. Не было попыток играть на негативе, на проблемах, которых у соседей масса. Напротив, озабоченность и детальное разъяснение наших действий и их мотивов: изменение ситуации в экономических отношениях с 1 января 2016 года – не наш выбор, но вынужденная мера. Мы не понуждаем Украину подстраиваться под наши требования. Но сами подстраиваемся под ситуацию, которую создали без нас и для нас Киев и Брюссель. Все то же, о чем мы говорили в 2012-м году, но тогда не были услышаны. Если не будем услышаны сегодня, ничего хорошего ни Украине, ни Евросоюзу это не принесет.

Важный сигнал в отношении Грузии – не мы были инициаторами развала отношений, но мы готовы их восстанавливать. В частности, Россия готова отменить визовый режим. Но в который раз повторено: если хотите решения проблем с самопровозглашенными и непризнанными республиками, то говорите с ними, а не с Россией. Формула «уйдите оттуда и дайте нам уничтожить тамошних лидеров, пока мировое сообщество стыдливо отвернется – это и будет мирный процесс» не пройдет нигде – ни в отношении Абхазии и Южной Осетии, ни в Приднестровье, ни в Донбассе. Пора уже это понять и начать переговоры с теми, с кем говорить так не хочется. Иного пути нет.