— Алексей Иванович, читаешь газеты, смотришь телевизор, и такое ощущение, что вся наша жизнь сплошная уголовная хроника, что преступность и коррупция стали такими же привычными понятиями, как работа, отдых, быт. Есть ли у государства возможность исправить ситуацию и уберечь страну от хаоса?
— Речь, как я понимаю, идет, во‑первых, об уголовно-правовой политике. Что это такое? Это отношение власти к законодательному определению понятий преступления и наказания, что она считает преступным и какое за это видит наказание. Главным выразителем такого отношения является Уголовный кодекс. Естественно, этот документ не может быть застывшим, он постоянно меняется, совершенствуется. Вот сегодня в нем есть статьи, по которым десятилетиями не возбуждалось ни одного дела, и не потому что эти преступления не совершались. Есть преступления, скажем, угон автомобиля, которые давно пора исключить из кодекса, охватив его таким понятием, как кража. Или вот еще что, в обществе давно идет разговор о необходимости либерализации наказания за преступления небольшой тяжести и, наоборот, об ужесточении за тяжкие. Скажем, за экономические преступления — большой штраф, но индивидуально, учитывая, что профессиональные преступники могут заплатить штраф из «общака», так что для подобных воров тюрьма не исключается.
— Вы сказали «во‑первых». А что во‑вторых?
— Во‑вторых, уголовно-превентивная политика, то есть отношение власти к предупреждению преступлений — выявление причин и условий совершения преступлений, воспитание детей, развитие правовой культуры и правового образования. Возможно, в школе необходимо ввести обязательный курс такого предмета, как правоведение, который преподавался бы в течение пяти лет. В этот курс вошли бы элементы истории права и произведения литературы, содержащие правовую тематику, патриотическое воспитание, нравственно-правовые начала, обучение школьников составлению правовых документов. Этот предмет могли бы преподавать профессиональные педагоги-юристы.
— Вероятно, и это еще не все, что влияет на криминализацию общества?
— Конечно. Тут и уголовно-разыскная политика, другими словами, отношение власти к использованию специальных, в основном тайных, средств и методов в предупреждении и раскрытии преступных и враждебных проявлений. Нам нужны сильные, профессиональные, законопослушные структуры оперативно-разыскной деятельности. Слабая, непрофессиональная милиция и спецслужбы, как мы знаем, увязли в коррупции, заказных делах. Уже поступают сведения о неблаговидных действиях и работников нового образования полиции. Особое внимание следует уделить агентурной и оперативно-технической работе. Основные средства следовало бы направить именно на эту деятельность, а не на охрану объектов, хотя это тоже нужно.
— А ведь агентурная работа когда‑то была на вооружении милиции и других органов.
— Верно, и должна быть возрождена. Полезен опыт и сыщиков-ветеранов. Было бы целесообразным ввести оперативные проверки работников правоохранительных органов, а также чиновников на честность. При приеме на работу с ними заключается договор о том, что они готовы к тому, что оперативные проверки по отношению к ним будут проводиться, что при предложении им взяток они должны отказаться от нее или сообщить органам власти. Это вполне соответствующее нравственным нормам положение должно быть закреплено в законе и публично объявлено: не хочешь в тюрьму — не бери взяток. Необходим более жесткий контроль за регистрацией совершенных преступлений.
Регистрировать их должна не только полиция, которая отвечает за раскрываемость, а дежурное отделение прокуратуры, которое располагалось бы рядом с отделением полиции и круглосуточно регистрировало преступления. Государству нужна точная информация о количестве преступлений.
В борьбе с преступностью важную роль играет уголовно-процессуальная политика — отношение власти к расследованию преступлений и рассмотрению уголовных дел в суде. Уголовно-процессуальный кодекс — система, где одна неудачная статья разрушает весь процесс, ведет к судебной ошибке, наказывает невиновного, а виновному дает возможность вновь совершать преступления. Постоянные поправки в УПК, противоречия в его тексте влекут за собой разрушение уголовного процесса, принципов правовой государственности.
— И какой напрашивается вывод?
— Основное правило: вначале концепция, затем тщательное обсуждение учеными и практиками, оценка политиков и только потом всенародное обсуждение и принятие закона, касающегося основных прав и свобод гражданина — как обвиняемого, так и потерпевшего.
Но вынести по уголовному делу справедливый приговор еще не все. Важно отношение власти к исполнению наказания, назначенного судом. Наша тюремная система нуждается в пристальном внимании общества. Сейчас идет работа по совершенствованию деятельности сотрудников мест отбытия наказания. Тюрьма должна давать человеку надежду, что честная нормальная жизнь после освобождения возможна, что жизнь без преступлений является и правильной, и выгодной.
— Ну хорошо, приняли мы идеальный Уголовный кодекс, наладили эффективную, в том числе с привлечением тайной агентуры, работу по выявлению преступников, создали неподкупные суды, разработали с учетом высказанных вами требований Уголовно-процессуальный кодекс и все, жизнь, как говорится, наладится?
— Не все, хотя и это немало. Но нужна еще, я назвал бы ее так — уголовно-организационная политика — отношение власти к аналитической работе по противодействию преступности, организации кадровой работы, уголовной статистике, материально-техническому обеспечению судебных, правоохранительных органов и спецслужб. Следует развивать системную науку — криминоведение, объединяющую уголовное право и процесс, криминологию и криминалистику, уголовно-судебную экспертизу и оперативно-разыскную теорию, основы контрразведывательной деятельности. Предложения ученых должны больше учитываться при совершенствовании законодательства. Ученые должны чаще приглашаться на обсуждение законопроектов.
Несколько лет назад по поручению президента РФ была разработана концепция реформы правоохранительных органов — федеральная полиция, муниципальная милиция, национальная гвардия (усовершенствование структуры внутренних войск, их служба на профессиональной основе), объединенный Следственный комитет. Часть этой концепции уже начала реализовываться.
— Но всегда ли нововведения приводят к лучшему? Скажите, не создается ли впечатление, что прокурорский надзор за законностью на предварительном следствии в последнее время ослаблен?
— Согласен. Хотя в соответствии с концепцией следователь отделялся от прокурора не в целях ослабления прокурорского надзора, а, наоборот, в целях усиления надзора за законностью на предварительном следствии, поскольку такое отделение освобождало прокурора от ответственности за ошибки следователя, делало его более независимым при контроле за законностью. Но дело не только в этом. Государство должно уделить внимание разработке и внедрению оптимальной системы показателей работы правоохранительных органов в сфере предупреждения, расследования, раскрытия преступлений и рассмотрения уголовных дел в суде, исполнения наказаний. Необходимо проанализировать состояние уголовной политики в стране, но сделать это в первую очередь силами специалистов. Никому же не придет в голову совершенствовать деятельность кардиохирургов и строителей мостов с помощью только общественных слушаний. А ошибки в уголовной политике опаснее и труднее исправимы.
Что касается правосудия по уголовным делам. В Концепции судебной реформы в Российской Федерации 1991 года говорилось о настоящем кризисе юстиции, при котором суды, прокуратура, органы дознания и предварительного следствия занимали круговую оборону, покрывая ошибки друг друга. Положение изменилось, создан суд присяжных заседателей, принят ряд законов, которые должны обеспечить правосудие по уголовным делам, реальную независимость судьи, но не от закона, а от незаконного влияния. Активно идет процесс либерализации уголовной политики. За последние десять лет количество арестов, произведенных судами, уменьшилось почти в три раза, сегодня около трети подсудимых освобождены в суде от уголовной ответственности.
— Алексей Иванович, в СМИ время от времени возникает дискуссия о правомерности дела Ходорковского. Ваше мнение на этот счет.
— Действительно, одни считают, что кроме Ходорковского стоит посадить всех олигархов, так как все они воры, другие — что Ходорковский — жертва политических интриг. Разберемся. Примерная схема обвинения такая: Ходорковский, будучи владельцем контрольных пакетов акций крупных нефтедобывающих компаний — «Юганскнефтегаза», «Самаранефтегаза» и «Томскнефти», которые продавали нефть по 1000 рублей за тонну, поручает руководителям этих структур продавать нефть по заниженной цене — 250 рублей за тонну подконтрольным ему фирмам, потом продает ее по 1000 рублей, а оставшиеся 750 рублей с тонны присваивает себе, по существу крадет у своих товарищей по бизнесу и у государства. Осужден за незаконное присвоение более 800 миллиардов рублей. Приговор еще не вступил в законную силу, не прошел все судебные инстанции.
Нехорошим фоном для этого дела являются подозрения в причастности работников «ЮКОСа» к убийствам. В общественном сознании уже сложилось мнение, что в интересах «ЮКОСа» его сотрудники совершили убийства В. Корнеевой, В. Петухова, Н. Федотова, С. Горина, О. Гориной, покушения на убийства В. Колесова, Е. Рыбина, О. Костиной…
В условиях рыночных отношений убийства бесплатно не совершаются. И платит тот, у кого деньги. Ходорковский — хозяин, у него деньги. Это то, что в дореволюционном уголовном процессе называлось «оставить в сильном подозрении».
Безусловно, приговор Ходорковскому суровый. Его защищают высококвалифицированные и умные адвокаты. Единственное, что, может быть, нужно — меньше внешней агрессии и нападок на правосудие как таковое. Наверное, следует идти путем профессионального судебного обжалования приговора, с помощью институтов амнистии и помилования, добиваться смягчения меры наказания и скорейшего освобождения осужденного из мест лишения свободы.
Но самое важное — честно и открыто разбираться в любом вопросе, спокойно и без лишних эмоций.
У нас есть все возможности проанализировать уголовно-политическую, уголовно-правовую систему, укрепить ее и идти вперед. Есть не только надежда, есть все основания для успеха в этой работе.