ЦЕНТРАЛЬНАЯ ПРЕССА
БЕСЛАН ЗАДАЕТ ВОПРОСЫ, Труд, 12.11.2004, №215, Стр. 3
Цереков Артур
Сколько было боевиков? Кто виноват в гибели заложников? Что будет со школой №1…
Пошел третий месяц с начала бесланской трагедии. Но вопреки народной мудрости в данном случае время не лечит, а порождает череду все новых вопросов, ответы на которые туманны и часто противоречивы. Взять хотя бы один из ключевых моментов произошедшего в стенах школы номер 1 — каково было на самом деле количество боевиков? По официальной версии, которую подтверждали на всех уровнях, — 32. Но руководитель республиканской парламентской комиссии по расследованию теракта в Беслане Станислав Кесаев заявил, что террористов было 50. Об этом, по словам Кесаева, говорят показания свидетелей.
Следователь специализированной бригады Генпрокуратуры Константин Люфи опровергает это заявление, настаивая на цифре 32. А вот цитата по этому поводу из высказывания Александра Торшина, вице-спикера Совета Федерации и председателя федеральной парламентской комиссии: «Парламентская комиссия не располагает точными данными о количестве боевиков, захвативших школу в Беслане». Честные и откровенные слова, но прозвучали они лишь 5 ноября, когда цифра 32 уже считалась неопровержимой. А ведь если прав Кесаев, куда ж подевались «неучтенные» полторы дюжины бандитов? Тут невольно всплывают в памяти первые телерепортажи с места трагедии о боевиках, которые, смешавшись с толпой, сумели прорваться сквозь кольца оцепления и пробиться к железнодорожному вокзалу. Потом, правда, нас уверили, что все они были уничтожены и вошли в состав тех самых 32
Вопросов накопилось немало. Это обстоятельство и привело меня вновь на траурные руины бесланской школы номер 1. Здесь все, как и два месяца назад — много цветов, еще больше открытых пластиковых бутылок с газировкой. Стоит погожий солнечный день, но в расстрелянных стенах нестерпимо холодно — и сердцу, и душе, и телу. Большое количество людей — местных и приезжих, слышна английская речь. Многие не могут сдержать эмоции и тихо плачут. Тяжелейшая атмосфера беспомощности и горя. Все стены исписаны словами сострадания и соболезнования. В одном из классов неровными буквами на стене выведен самый настоящий крик души: «Мама! Мама! Я не могу без тебя жить! Найдись, пожалуйста » Читаю дальше: «Деньги сделали свое дело» Много надписей поминального характера с перечислением имен погибших. В самом жутком месте школы — спортзале — на стене приколот листок со стихами.
Далее идет вопросительное: «Нас, Беслан, оставили без потомства. За что?!» И благодарное: «Альфа» и «Вымпел» — спасибо за то, что вы спасли наших детей» — огромными буквами.
Большинство, с кем довелось поговорить в тот день на месте сентябрьской трагедии, на мои вопросы отвечали уклончиво. Это обстоятельство вполне объяснимо. Ведь не зря глава местной администрации Владимир Ходов в сердцах заявил: «Слухи больше рождаются от тех искажений, которыми наводнены некоторые московские и зарубежные издания». Есть и такая обида, о которой говорит Сусанна Дудиева, потерявшая сына во время захвата школы: «Много людей, которые бегают вокруг нас, как стая воронов. Одни себе политические очки зарабатывают, другие хотят удовлетворить свои непомерные амбиции. Все это очень обидно и очень больно. Подобных деятелей мы стараемся отогнать подальше от себя — пережитое нами горе дает нам такое право».
Наконец мне удалось вызвать на откровенный разговор одного из охранников школьных руин, ученика 11-го класса бесланской школы номер 1 Марата Габисова. Этот парень в самом начале захвата школы боевиками сумел избежать плена и с другими ребятами вынес на сделанных из пледа носилках истекающего кровью друга Вадима Даурова.
— Марат, что говорят здесь люди о количестве боевиков, захвативших школу?
— Этого никто точно не знает. Но говорят, что их больше 32 и некоторые, в основном их главари, ушли
— Марат, а что в народе думают о роли в теракте директора Лидии Цалиевой?
— Она ни в чем не виновата. Ведь если бы она была с боевиками заодно, то разве бы ее двое внуков и сестра пришли на ту злосчастную линейку и попали бы в заложники? Просто из Цалиевой кто‑то уж очень хочет сделать «крайнюю»
— А кто может этого хотеть?
— Видимо, тот, кто сам виновен в происшедшем. А кому другому это еще выгодно?
— Марат, как ты думаешь, правда ли то, что оружие боевиков было заранее спрятано под досками школьного пола?
— Мой сосед из этого корпуса (показывает на соседнюю пятиэтажку) восьмиклассник Аслан Дзгоев видел, как боевики с помощью спортивной штанги вскрывали полы. (Следствием установлено, что пол террористы действительно вскрывали — для того, чтобы исключить проникновение в здание бойцов подразделения «Альфа» через подвал школы).
— Марат! А что говорят о том, когда вы начнете учиться?
— Точно еще ничего не известно. Ведь некоторые из наших еще в больницах и на курортах. Видимо, нас рассортируют по другим школам. Девочки-старшеклассницы уже ходят на занятия в 6-ю школу, во вторую смену.
— А было такое, чтобы люди после вынужденного штурма ловили на улице кого‑нибудь из боевиков и учиняли над ними самосуд. (Подобную сцену показывали по одному из центральных каналов.)
— Да, было.
— Ты сам видел?
— Видел. Возле Дома культуры стояли родители заложников и одного такого подозрительного крепко побили. Но был ли он точно боевиком, я не знаю.
— А как ты думаешь, школу лучше снести или так оставить?
— Лучше снести и мемориал поставить, чтобы родственникам не было так тяжело сюда ходить. Вот одна женщина, Бетрозова, каждый день сюда приходит и плачет — здесь погибли ее два сына и муж. Хотя некоторые считают, что лучше ничего не трогать или даже восстановить ее снова. У всех разные мнения, но большинство — за снос и мемориал. А вообще, старики рассказывают, что на месте школы было кладбище и еще тогда, до революции, многие были против, чтобы строить здесь учебное заведение
С тяжелым сердцем я покидал Беслан. Этот город задал нам очень много вопросов — новых и порой нелицеприятных. На многое заставил взглянуть по‑новому. Ведь даже известная всему миру история сестер Каллаговых, получивших звание Героев Европы, была воспринята не везде однозначно. Когда я по заданию редакции разыскивал отца этих девочек для интервью, кое‑кто из его коллег тут же сказал мне: «А почему про нашего мальчика не пишут? Он детям помогал из спортзала выбираться». Пора уже нам научиться радоваться и за чужие успехи и награды. Ведь не зря же в сожженном спортзале на одной из стен мне довелось прочесть и такие строки:
Когда ничем не помогает
месть,
Когда еще живые дети
есть,
Мы не забудем слово
«вместе».
Коммерсантъ, 12.11.2004, №212, Стр. 4
Комиссия по Беслану пополнится следователем прокуратуры
Совместная комиссия Госдумы и Совета Федерации по расследованию причин бесланской трагедии провела вчера в Госдуме очередное заседание, на которое были приглашены замгенпрокурора Владимир Колесников и министр регионального развития Владимир Яковлев, занимавший в дни захвата школы в Беслане пост полпреда президента в Южном федеральном округе. Заседание прошло в закрытом режиме, а оба приглашенных от общения с прессой отказались. И лишь депутат Госдумы Валерий Дятленко (фракция «Единая Россия») сообщил, что министр Яковлев проинформировал комиссию о том, что к трагическим событиям привели «общее социально-экономическое положение и федеральная политика» на Северном Кавказе.
Глава комиссии вице-спикер СФ Александр Торшин традиционно сообщил о том, что органы прокуратуры работают в тесном контакте с парламентариями, и особо отметил, что все заявки членов комиссии — на ознакомление с материалами следствия и на проведение допросов свидетелей — выполняются. Следователи прокуратуры в скором времени смогут ощутить значительную практическую помощь комиссии. По словам господина Торшина, за месяц работы комиссия собрала «огромное количество заявлений, фактов и видеокассет», которые будут предоставлены в распоряжение следственной группе прокуратуры. Вчера была достигнута договоренность о том, что один из сотрудников группы станет работать в комиссии на постоянной основе.
АЛЕКСАНДР ТОРШИН, ЗАМЕСТИТЕЛЬ ПРЕДСЕДАТЕЛЯ СОВЕТА ФЕДЕРАЦИИ: СКОРОПАЛИТЕЛЬНЫЕ ВЫВОДЫ НИКОМУ НЕ НУЖНЫ., Парламентская газета, 15.11.2004, №213, Стр. 2
Ткач Анна
На очередном закрытом заседании Парламентской комиссии по расследованию причин и обстоятельств совершения террористического акта в Беслане обсуждались не только причины, приведшие к этому трагическому событию, но и вообще положение на Северном Кавказе. На заседании присутствовали министр регионального развития Владимир Яковлев, который был в то время полномочным представителем Президента в ЮФО, а также руководство Генеральной прокуратуры.
После заседания зампредседателя Комитета Госдумы по безопасности, член бесланской комиссии Валерий Дятленко заявил, что комиссия будет делать все, чтобы больше такое не повторилось. Как сообщил депутат, на следующей неделе работа продолжится на территориях — практически все члены комиссии выезжают на Северный Кавказ, причем в ближайшее время выездное заседание пройдет в
Ростове-на-Дону. При этом Валерий Дятленко обеспокоен тем, что «сейчас такая ситуация, когда люди не верят власти». «Еще боль не утихла, переживания сильны, — отметил он. — Очень много эмоциональной составляющей в этом вопросе. И комиссия, которая выедет в Северную Осетию, будет встречаться с населением, пострадавшими, объяснять ситуацию и стараться делать все, чтобы в этом регионе было спокойствие».
Председатель бесланской комиссии, заместитель Председателя Совета Федерации Александр Торшин допускает, что затягивание сроков расследования теракта может вызвать резонные претензии жителей Беслана. Оно и понятно, им хочется быстрее выяснить, кто виноват, и наказать тех лиц, которые допустили террористический акт, заметил парламентарий. Но одна из целей нашей поездки в этот регион — как раз и объяснить людям, что торопить комиссию не надо. У нас есть целый ряд обращений общественных организаций Северной Осетии, Ингушетии, которые просят детально и тщательно разобраться в этом деле. Скоропалительные выводы никому не нужны. Важно поставить заслон терроризму на будущее в этом регионе и во всей стране.
Мы уже наладили сотрудничество и с прокуратурой, и с жителями Беслана, сказал далее Александр Торшин. Нам помогают: все наши заявки на допрос свидетелей удовлетворяются. Все материалы, которые мы отправляем в прокуратуру, находят там самое внимательное отношение. Уже собран огромный архив с массой фактов, заявлений по этому трагическому событию. Специалисты отслеживают все, что представляет интерес для следствия. Так что совместная работа идет. Будет начато делопроизводство по единственному террористу, оставшемуся в живых. К концу года это дело будет передано в суд по месту совершения преступления, и после этого можно будет судить более полно обо всей картине трагедии…
МЕЖДОМЕТИЯ, Итоги, 16.11.2004, №46, Стр. 6
«Достаточно часто звонят люди с такой нестойкой психикой, будем говорить, с неадекватным поведением, вплоть до того, что говорят о том, что терактом руководили из космоса, что это мировой заговор, не без того».
Александр Торшин, глава парламентской комиссии по расследованию теракта в Беслане
ГЛАВА КОМИССИИ ПО БЕСЛАНУ ВСПОМНИЛ О ЛОНДОНЕ, Время новостей, 17.11.2004, №210, Стр. 1
Председатель парламентской комиссии по расследованию теракта в Беслане Александр Торшин заявил вчера на пресс-конференции о том, что за заявленными заказчиками теракта в Северной Осетии Шамилем Басаевым и Асланом Масхадовым стояли более высокие фигуры, передает РИА «НОВОСТИ». «Это люди известные. Они чем‑то занимаются полезным для себя и, очевидно, работают на „той“ стороне. Не хочу вспоминать затертые имена, которые сидят в Лондоне, но тем не менее», — сказал Торшин. По его словам, комиссия, безусловно, обратится к Службе внешней разведки с просьбой обеспечить их интересующей информацией.
ДАННЫЕ О БЕСЛАНСКИХ ТЕРРОРИСТАХ МОГУТ БЫТЬ ЗАСЕКРЕЧЕНЫ, Новые известия, 17.11.2004, №212, Стр. 6
По материалам Интерфакса, РИА «Новости»
Вчера во Владикавказе руководитель парламентской комиссии по расследованию теракта в Беслане, депутат Госдумы РФ Александр Торшин сообщил журналистам, что тела 11 боевиков из числа захвативших школу до сих пор остаются неопознанными. «11 трупов могут быть вообще не опознаны — об этом надо говорить честно», — отметил Торшин. Он также подчеркнул, что ответы на многие другие вопросы, касающиеся захвата школы, можно будет дать только после окончания следствия. «Я бы хотел обратиться к Генеральной прокуратуре, ведущей расследование, с просьбой пока не делать окончательных выводов о числе боевиков, захвативших школу, о транспорте боевиков, о количестве бывших заложников, так как в этом отношении расследование еще не закончено. И у нашей комиссии тоже нет окончательного мнения по этим вопросам», — отметил Торшин. Кроме того, комиссия пока не может утверждать, привезли ли захватчики оружие с собой или спрятали его в школе задолго до нападения.
16-ЛЕТНЯЯ ДЕВУШКА АРЕСТОВАНА ПО ДЕЛУ О ЗАХВАТЕ ШКОЛЫ В БЕСЛАНЕ, Газета, 18.11.2004, №215, Стр. 1
Баринов Владимир
16-летняя Марина Коригова задержана в Нальчике сотрудниками следственной бригады, расследующей теракт в Беслане. Студентку строительного колледжа подозревают в пособничестве террористам. Следователи утверждают, что девушка 16 раз связывалась по телефону с Мусой Цечоевым, одним из бандитов, участвовавших в захвате школы — его труп опознан среди убитых боевиков. Девушка не отрицает, что знала Цечоева — он ее сосед по родному селу Сагопши (Ингушетия), но утверждает, что никаких переговоров с ним не вела. Следствие пока не разглашает подробностей того, как именно задержанная могла помогать террористам. Если подозрения оправдаются, это будет еще одним подтверждением оперативной информации о том, что для совершения терактов боевики начали использовать подростков, как это делают палестинские террористы.
Надо отметить, что представители следственной бригады, разбирающейся с обстоятельствами захвата школы в Беслане, весьма неохотно делятся с прессой имеющейся информацией.
Чуть более подробно о ходе расследования на днях рассказал глава парламентской комиссии по расследованию теракта член Совета Федерации Александр Торшин. Помимо прочего парламентарий отметил, что следствию удалось выявить пособников боевиков, но «их фамилии не называются».
Из неофициальных источников стало известно, что одним из таких пособников оказалась 16-летняя ингушка Марина Коригова. Она была задержана еще две недели назад, но сведения об этом появились лишь после того, как родственники попытались узнать что‑либо о ее судьбе.
Адвокат задержанной Шарип Тепсаев сообщил Газете, что 6 ноября заключил соглашение с близкими Кориговой на защиту девушки. По его словам, Марина всю жизнь прожила в селении Сагопши Малгобекского района Ингушетии. Летом родители отправили ее на учебу в Нальчик в строительный колледж. В июле Марина подала необходимые документы, а в августе сдала экзамены и поступила на юридическое отделение. Денег у семьи на съемную квартиру не было, и девушка поселилась в общежитии. 3 ноября она была задержана сотрудниками следственной группы, занимающейся расследованием теракта в Беслане. По некоторым данным, до этого за ней неделю следили оперативники. Марину под конвоем переправили во Владикавказ, где поместили в один из следственных изоляторов.
По словам Шарипа Тепсаева, обвинение девушке пока не предъявлено, а сама она вообще не понимает что происходит. Выяснилось, что поводом для задержания стало обнаружение у одного из убитых в Беслане террористов 35-летнего Мусы Цечоева мобильного телефона, в котором имелся номер сотового молодой студентки. Кстати, до сих пор об опознании Цечоева официально не объявлялось. Говорилось лишь об обнаружении тела его брата — 31-летнего Бей-Алла Цечоева. Оба — жители Сагопши. В разговорах с адвокатом Марина Коригова сообщила, что действительно знала Мусу Цечоева. Дело в том, что он проживал на той же улице, где расположен дом Кориговых. Однако их отношения ограничивались лишь обычными приветствиями, тем более что молодой девушке, по местным обычаям, не принято общаться с мужчинами. А учитывая, что Муса Цечоев женат, это было практически исключено. Тем не менее следователи утверждают, что между студенткой и матерым боевиком зарегистрировано минимум 16 телефонных соединений. Следствие интересует, о чем именно они беседовали. В ответ испуганная девушка плачет, утверждая, что не понимает, о чем идет речь.
Адвокат отмечает, что следователи ведут себя достаточно корректно. Правда, они напоминают, что если Марина будет молчать, то значит, что‑то скрывает и, возможно, ей будет предъявлено обвинение в пособничестве терроризму. Кстати, сути этого обвинения сама Коригова не понимает. После почти двух недель пребывания в СИЗО она находится в состоянии шока и больше всего ее волнует, сможет ли она продолжить дальнейшее обучение.
Шарип Тепсаев особо подчеркивает, что Марина Коригова выросла в простой ингушской семье, никак не связанной с ваххабитами. Более того, в июле этого года в перестрелке с боевиками в Малгобеке погиб ее дядя — подполковник Куриш Коригов, начальник службы криминальной милиции местного РОВД.
Адвокат Шарип Тепсаев говорит, что в деле Кориговой «абсолютно нет ясности». По словам защитника, его возможности крайне ограниченны. До сих пор он даже не смог ознакомиться с постановлением суда об аресте подзащитной. Тепсаев не исключает, что обвинение так и не будет предъявлено. В планах адвоката — пригласить для дачи показаний родственников и знакомых Марины, которые могли бы рассказать о ее прошлом и подтвердить, что с боевиками она никогда не общалась.
Прошлый разговор адвоката с подзащитной состоялся еще в субботу, и на каком основании она сейчас находится под стражей, неясно — 10 суток, на которые суд арестовывает до предъявления обвинения, уже истекли. Судя по всему, в отношении Кориговой применены поправки к УПК, внесенные весной этого года, по которым разрешен арест на 30 суток «в связи с подозрением в совершении таких преступлений, как терроризм, вовлечение в совершение преступлений террористического характера или иное содействие их совершению».
Отметим, что Муса Цечоев, связь с которым инкриминируется Марине Кориговой, давно известен правоохранительным органам как ярый ваххабит. Его пытались схватить вскоре после июньских событий в Ингушетии. Была информация, что в той дерзкой акции боевиков он принимал самое непосредственное участие. Но бандиту удалось скрыться. Причем в перестрелке он ранил одного из милиционеров.
Сейчас также известно, что именно на его грузовике ГАЗ-66 (возможно, что он сам и был за рулем) бандиты добрались до Беслана.
В свое время Цечоев входил в банду полевого командира Дадаева, уничтоженного осенью 2002 года. После этого со своей бандой (до 30 штыков) присоединился к отряду Исы Торшхоева (убит в Беслане 3 сентября). Известно, что Цечоев и его бандиты не раз переходили из Ингушетии в Чечню в Ачхой-Мартановский район для пополнения запасов оружия и боеприпасов. В августе прошлого года Муса Цечоев получил крупную сумму в валюте из Арабских Эмиратов на совершение диверсионно-террористических актов. Именно он потом распределял среди бандгрупп присланные от «спонсоров» деньги. У спецслужб есть также сведения, что Цечоев пользовался поддержкой ряда влиятельных чеченских и ингушских тейпов — Ортсхой, Карабулак и Мержой.
В БЕСЛАНЕ НАДЕЮТСЯ НА МОСКВУ, Независимая газета, 18.11.2004, №251, Стр. 4
Мигалин Сергей
В обращении к президенту РФ матери погибших детей обвиняют в трагедии республиканские и российские власти
В Беслане, по инициативе Ассоциации матерей детей, погибших в теракте, начался сбор подписей под обращением к президенту России Владимиру Путину и в парламентскую комиссию по расследованию причин и обстоятельств теракта в Беслане. Об этом сообщила «НГ» председатель Ассоциации матерей погибших детей в Беслане Сусанна Дзантиева. Она передала текст обращения в редакцию «НГ» вместе с первыми подписями под ним.
В своем обращении Ассоциация матерей детей, погибших в Беслане, обращает внимание главы государства, что причины бесланской трагедии кроются в неправильной национальной политике, проводимой в последние десятилетия федеральными и республиканскими властями на Северном Кавказе. По их мнению, ответственность за гибель людей должны нести все, в том числе и президент России.
Непосредственным поводом для подготовки обращения послужило недавнее выступление заместителя генпрокурора Владимира Колесникова в республиканских СМИ, в котором он попытался опровергнуть то, что оружие в школу было завезено еще до теракта.
На прошедшей неделе жители Беслана, собравшись у Дома правительства во Владикавказе, потребовали объективности в проведении расследования и встречи с заместителем генпрокурора Владимиром Колесниковым, бывшим руководителем МВД республики Казбеком Дзантиевым и бывшим начальником УФСБ Валерием Андреевым. Президент Северной Осетии Александр Дзасохов, вышедший к митингующим, не успокоил собравшихся, порекомендовав им сформулировать вопросы к следствию в письменной форме.
Недовольство бесланцев заявлениями представителя Генеральной прокуратуры и президента Северной Осетии попытался успокоить руководитель парламентской комиссии по расследованию теракта в Беслане член Совета Федерации Александр Торшин, находящийся сейчас в Северной Осетии. Он заявил, что «трагедия в Беслане стала возможной из‑за недостаточных действий силовых структур, предпринятых после бандитского рейда 22 июня на Ингушетию».
Александр Торшин подчеркнул, что ответы на многие другие вопросы, касающиеся захвата школы, можно будет дать только после окончания следствия. Глава парламентской комиссии попросил Генеральную прокуратуру, занимающуюся расследованием, пока не делать окончательных выводов о числе боевиков, захвативших школу, о транспорте боевиков, о количестве бывших заложников.
ДЕПУТАТЫ ИДУТ НА ДОПРОС, Независимая газета, 18.11.2004, №251, Стр. 6
Скробот Андрей
Сотрудники следственной группы, расследующей теракт в Беслане, намерены выслушать народных избранников
Послезавтра в Ростове-на-Дону состоится выездное заседание специальной парламентской комиссии по расследованию причин и обстоятельств теракта в Беслане. Ожидается, что в работе комиссии примет участие полпред президента России по Южному федеральному округу Дмитрий Козак, а основной доклад сделает председатель комиссии Александр Торшин. Не исключено, что в Ростов приедут и сотрудники следственной группы Генпрокуратуры России во главе с руководителем — старшим следователем по особо важным делам Игорем Ткачевым. Прокуроры предпочитают не распространяться на тему о ключевом вопросе заседания. Между тем на недавней пресс-конференции во Владикавказе Торшин заметил: «Захват школы относится к серии терактов, направленных на то, чтобы взорвать Кавказ». При этом, как сообщает ИТАР-ТАСС, парламентарий добавил, что «игра идет на очень высоком уровне. Полученные факты заставляют членов комиссии обратиться к Службе внешней разведки России».
По словам Александра Торшина, заказчики теракта в Беслане — «люди известные. Они… работают на той стороне. Мы будем использовать все возможности, чтобы выйти на тех, кто спланировал и провел эту акцию». При этом Торшин не пояснил, кто именно эти «известные люди».
Между тем представители следственной группы Генпрокуратуры заняты более рутинными вопросами: сколько было боевиков и каким образом в школу попало оружие? «Нами отрабатывается несколько версий случившегося, — заявил корреспонденту „НГ“ Игорь Ткачев. — Ищем возможные связи боевиков и их возможных пособников, а также места, где, возможно, скрывались и готовились к теракту боевики. Пока у нас один арестованный. Несколько убитых террористов остаются неопознанными». Прокуроры не исключают, что установить личности некоторых террористов, от которых остались лишь фрагменты тел, так и не удастся. Однако их куда больше тревожит иной вопрос: привезли ли захватчики оружие с собой или спрятали его в школе задолго до нападения? (О политическом аспекте следствия читайте В Беслане надеются на Москву)
Ко вчерашнему дню следователи допросили более полутора тысяч человек — по большей части жителей Беслана, но внести ясность по этому поводу так и не удалось. В то же время, по словам Торшина, «есть два человека из числа бывших заложников, которые могут быть свидетелями по этому факту». Не исключено также, что на прием к следователям вызовут и высокопоставленных жителей Алании. «Скорее всего мы станем допрашивать троих парламентариев Северной Осетии», — сообщил корреспонденту «НГ» Игорь Ткачев, отказавшись при этом назвать их имена.
Между тем источники «НГ» в спецслужбах, принимавшие участие в бесланских событиях, считают. что «террористам незачем было заранее превращать помещение школы в склад боеприпасов. Запасы вооружений, которыми они располагали, тридцать человек вполне могли бы пронести за один раз». Что касается предположений о том, что некоторые террористы могли выйти из кольца оцепления до штурма или во время него, то источники «НГ» считают, что это практически невозможно. «Дыра в полу на первом этаже действительно сообщается с подземными коммуникациями, но она слишком мала, чтобы через нее мог протиснуться взрослый мужчина».
МАТЕРИ ПОГИБШИХ В БЕСЛАНЕ ГОТОВЯТ ПИСЬМО ПРЕЗИДЕНТУ , Коммерсантъ, 19.11.2004, №217, Стр. 8
Тохсыров Вадим
Вчера Ассоциация матерей и детей Беслана начала сбор подписей под открытым письмом президенту Владимиру Путину. Текст письма составила глава Ассоциации матерей и детей Беслана Сусанна Дудиева, у которой во время теракта погибла дочь. В обращении к президенту бесланские матери пишут о тревоге, отчаянии, череде терактов, которым не могут противодействовать правоохранительные структуры, недовольстве ходом следствия и заявлениями представителей Генпрокуратуры.
Как сообщила Ъ госпожа Дудиева, подписей будет более пятисот, поскольку под письмом «подпишутся все пострадавшие семьи». Подписать послание собирается и председатель Бесланского общественного комитета Маирбек Туаев. Он рассказал Ъ, что две недели назад передал вице-спикеру СФ Александру Торшину письмо в адрес парламентской комиссии, в котором были отражены те же мысли, что и в письме ассоциации. Однако никакой реакции на него не последовало.
ТОЛЬКО ПОСЛЕ ГЕНПРОКУРАТУРЫ, Время новостей, 22.11.2004, №213, Стр. 2
Никитина Лариса
Парламентская комиссия по Беслану не торопится обнародовать свои выводы
Комиссия Госдумы по расследованию обстоятельств трагедии в Беслане обнародует свои выводы после следователей Генпрокуратуры. Об этом в минувшую субботу в Ростове-на-Дону на выездном совещании комиссии заявил возглавляющий ее вице-спикер нижней палаты Александр Торшин. Пока он согласился лишь назвать уточненные данные по количеству погибших в Беслане заложников — 330 человек, и попросил не торопить парламентариев с выводами, поскольку «любая неточность и поспешность будет только вредить делу». По словам г-на Торшина, сроки работы комиссии будут согласовываться со сроками работы следственной бригады. «Пока следственная бригада, по крайней мере, основной массив не отработает, нам выходить со своими выводами и заключениями просто преждевременно — наше расследование будет неполным, если мы закончим раньше, чем Генеральная прокуратура», — заявил глава парламентской комиссии.
Впрочем, от депутатов, взявшихся за расследование трагедии в школе №1 североосетинского города Беслан, в России, похоже, и не ждут больших откровений. Согласно данным опроса, проведенного Всероссийским центром изучения общественного мнения (ВЦИОМ) в конце октября, 70% граждан нашей страны считают, что парламентская комиссия не сможет донести всю полученную в ходе расследования информацию до общественности. В успешную работу парламентской комиссии верят только 35% россиян, большинство же опрошенных (55%) считают, что депутаты не смогут выяснить, что же произошло на самом деле и кто в этом виноват.
Сами же парламентарии полагают, что их комиссия работает над более широким кругом вопросов, нежели Генпрокуратура. С этим согласился и полпред президента в Южном федеральном округе Дмитрий Козак, заявивший, что «по окончании работы комиссии должна быть выдвинута законодательная инициатива с тем, чтобы обеспечить согласованность всех органов исполнительной власти, ответственных за предотвращение и пресечение терактов». Кроме того, г-н Козак по традиции призвал провести четкое разграничение полномочий всех органов власти с тем, чтобы граждане понимали, кто из чиновников за что отвечает, с кого спрашивать и кого в случае чего снимать с работы.
Выступая на пресс-конференции после выездного заседания думской комиссии, Дмитрий Козак отдельно предостерег политиков от попыток придать терроризму некий национальный оттенок заявлениями о том, с какой территории исходит террористическая угроза. «Ни с какой территории эта угроза не исходит, а она исходит от людей, конкретных, независимо от их национальной принадлежности, — подчеркнул полпред. — Попытки выяснять, с каких территорий в Беслан пришли бандиты, — это путь в тупик; у бандитов могут быть разные национальности, и смаковать эти аспекты недопустимо категорически».
ПАРЛАМЕНТСКАЯ КОМИССИЯ ДЕЛИТ ОТВЕТСТВЕННОСТЬ ЗА БЕСЛАН, Коммерсантъ, 22.11.2004, №218П, Стр. 3
Кисин Сергей
между разными силовыми ведомствами
расследование
В минувшую субботу парламентская комиссия по расследованию теракта в Беслане провела в Ростове-на-Дону выездное совещание с участием полпреда президента в Южном федеральном округе (ЮФО) Дмитрия Козака и представителей силовых структур ЮФО. Собравшиеся общими усилиями пытались разграничить зоны ответственности силовых ведомств за эту трагедию, но успеха не достигли.
С самого начала работы парламентской комиссии по расследованию причин и обстоятельств теракта в Беслане ее руководитель вице-спикер Совета Федерации Александр Торшин говорил, что расследование может завершиться не ранее чем через полгода. После первой же поездки в Беслан вскоре после трагедии господин Торшин сообщил журналистам, что он «уже сформулировал перечень из 500 вопросов, которые следует прояснить комиссии», при этом у него уже тогда создалось «ощущение, что расследование выйдет далеко за пределы Северной Осетии и, может быть, за пределы Северного Кавказа».
В минувшую субботу господин Торшин обмолвился, что «в последние две недели у комиссии нет проблем в работе на территории округа — вся запрашиваемая информация предоставляется». По его словам, теперь члены комиссии «получают любую необходимую информацию, им обеспечен контакт со всеми ответственными лицами». Вице-спикер не уточнил, надо ли это понимать так, что в предыдущие два месяца с получением информации от силовиков и чиновников у парламентариев возникали проблемы. Однако ранее господин Торшин говорил, что расследование искусственно тормозится, в то время как надо торопиться, поскольку «чем больше проходит времени после бесланской трагедии, тем больше сентябрьские события выветриваются из памяти даже у их участников».
Конкретных выводов комиссия пока не сделала. Господин Торшин сообщил только, что, по уточненным данным, в Беслане погибло 330 человек. Кроме того, он опроверг сообщения СМИ о задержании в Ингушетии предполагаемых соучастников террористов — неких Башира Плиева и Ахмеда Мержоева. Вообще, похоже, отношение руководителя парламентской комиссии к журналистам за последнее время сильно изменилось не в лучшую сторону — они, по мнению сенатора, мешают работать, «своими непроверенными фактами лишь подливают масла в огонь», особенно это касается версий о том, с территории какого субъекта РФ прибыли в Беслан террористы. Он назвал подобные предположения «спекуляциями». «Лично я усматриваю в таких публикациях прямую наводку на межнациональный конфликт и поэтому хотел бы обратиться к представителям СМИ: осторожнее с подобными материями»,- предостерег господин Торшин.
В ходе выездного заседания члены комиссии посетили Ингушетию, где встретились с президентом и депутатами парламента республики, выезжали на место сбора террористов в селение Пседах (Малгобекский район), беседовали с участковым, захваченным боевиками перед атакой школы. Суть этой беседы господин Торшин раскрывать не стал, но заметил, что работа участковых, особенно в Ингушетии, где на одного милиционера приходится 11 тыс. жителей, представилась ему «удручающим зрелищем». По его словам, необходимо «сделать выводы по работе правоохранительных органов всего Северного Кавказа». Правда, эти выводы, по мнению Александра Торшина, пока формулировать рано, поскольку работа комиссии может быть завершена «не раньше окончания следствия Генпрокуратуры РФ».
Парламентарию вторил Дмитрий Козак, который в регионе бывает куда чаще членов парламентской комиссии. По его словам, сегодня «нет четкого разграничения зон ответственности каждого органа, неизвестно, в какой момент должен начинать действовать тот или иной орган власти, когда и где заканчиваются его полномочия, кто за что отвечает, кого за что надо, в конце концов, снимать с работы, если не получилось». Подводя промежуточные итоги работы комиссии, господин Козак признал, что разобщенность силовых ведомств, отсутствие согласованности и координации их действий не позволяют добиться конкретного ответа на вопрос, кто же из них виноват в этой трагедии.
В связи с этим участвовавший в совещании представитель силовиков заметил Ъ: «По большому счету ни милиция, ни прокуратура, ни ФСБ в национальных республиках Северного Кавказа из‑за чисто ведомственных разногласий не доверяют друг другу и предпочитают не делиться информацией, перекладывая ответственность друг на друга».
На вопрос Ъ о том, как полпред оценивает предложения председателя Госсовета Чечни Тауса Джабраилова о создании на базе ЮФО так называемого Северокавказского края, в том числе и для предотвращения угрозы терроризма, господин Козак ответил, что в настоящий момент подобное решение «может вызвать дополнительные административные проблемы». Он полагает, что это предложение имеет право на жизнь «в далекой перспективе, но сегодня к нему вряд ли стоит подступаться».
«КОГО СНИМАТЬ С РАБОТЫ?», Новые известия, 22.11.2004, №215, Стр. 2
Ткачук Сергей
Чиновники, расследующие трагедию в Беслане, не могут выяснить, кто за нее в ответе
С тех пор, как члены комиссии впервые побывали в Беслане, они так и не выявили ответственных за трагедию.
В конце минувшей недели парламентская комиссия по расследованию причин теракта в Беслане приступила к собеседованию с руководителями правоохранительных органов Юга страны. Председатель комиссии, вице-спикер Совета Федерации Александр Торшин пришел к выводу, что необходимо четкое разделение сфер ответственности между спецслужбами. А полпред президента в Южном федеральном округе Дмитрий Козак указал на размытость полномочий органов власти, что не позволяет даже снять виновных с должности. Между тем для экспертов виновники провалов федеральных властей во время терактов очевидны.
В минувшую пятницу, выступая на совещании членов комиссии по расследованию теракта в Беслане, полпред президента в Южном федеральном округе Дмитрий Козак заявил: «Нет четкого разграничения зон ответственности каждого органа». И отметил, что в связи с этим непонятно, «кого за что в конце концов надо снимать с работы». Полпреда дополнил председатель парламентской комиссии по расследованию причин и последствий теракта в Беслане Александр Торшин: «Необходимо добиться четкого разграничения ответственности. Мы сталкиваемся с такой сложностью, что не можем понять, а кто же на конкретном участке отвечает за конкретное дело».
Между тем определить, виновен или нет руководитель того или иного органа власти, вполне позволяет закон «О борьбе с терроризмом». Несмотря на то, что ответственность за операцию в целом ложится на российское правительство, которое, согласно ст.6 закона является основным субъектом руководства борьбой с терроризмом, реальные действия на месте событий производят силовые ведомства, находящиеся в подчинении президента. Их 6: МВД, ФСБ, Минобороны, Федеральная служба охраны, Федеральная пограничная служба и Служба внешней разведки. Впрочем, операции по освобождению заложников на Дубровке и в Беслане показывают, что в них были задействованы только милиционеры, чекисты и военные. А значит, по закону, ответственность должен нести руководитель одного из этих ведомств. Кто именно, «НИ» пояснил член комитета Госдумы по безопасности Виктор Илюхин. По его словам, обе трагедии — и в Москве, и в Беслане — представляли угрозу государству, террористы преследовали явно политические цели. «Все эти компоненты, по закону, должны проходить через ФСБ, и именно чекисты в обоих случаях осуществляли руководство операциями по нейтрализации террористов и освобождению заложников, — сказал депутат. — Это означает, что глава ФСБ и его люди, организовывавшие оперативные штабы, несут прямую ответственность за результаты спецопераций. МВД и Минобороны играли лишь вспомогательную роль. Ответственность МВД вообще наступает лишь в случаях бытового терроризма, когда взбунтовавшийся подчиненный, недовольный действиями начальника, угрожает взорвать его». При этом депутат напомнил, что ни один высокий начальник федерального уровня так и не понес наказание за последние не слишком успешные контртеррористические операции на территории РФ. «Который раз мы сталкиваемся с самопроизвольными действиями властей на месте проведения операций, — заявил г-н Илюхин. — Зачем я прописывал в законе, что в переговорном процессе с террористами должны быть задействованы исключительно профессиональные люди, а не просто известные политики, чье вмешательство в дела оперативного штаба приводит к отрицательным последствиям. Закон, напомню, и так дает силовикам все возможности, но его же никто не хочет до конца исполнять».
Попытку повысить эффективность спецопераций через поправки к закону о борьбе с терроризмом в Госдуме прошлого созыва предпринял депутат Сергей Юшенков, но его предложение получило отрицательное заключение в Белом доме.
Покойный депутат предлагал частично переложить ответственность за операции по освобождению заложников на президента. В частности, шла речь об ограничении главой государства срока операции 30 или 45 сутками, что понуждало бы силовиков к более активным действиям. Кроме того, в случае, если для операции необходимо участие Минобороны, то на территории ее проведения президент вводил бы чрезвычайное положение, чтобы предупредить и обезопасить мирное население.
По сведениям «НИ», при разработке нового антитеррористического законодательства оппозиционные парламентарии намерены учесть и законопроектные инициативы Юшенкова. Пока же думцы с нетерпением ждут окончательных выводов комиссии по расследованию трагедии в Беслане.
ТАЙНЫ СЛЕДСТВИЯ., Итоги, 23.11.2004, №47, Стр. 18
Камакин Андрей
«Одна из целей работы нашей комиссии — найти заказчиков теракта в Беслане. Допускаю, что это не Масхадов с Басаевым, а рыба покрупнее», — считает глава парламентской комиссии по расследованию
ПАРЛАМЕНТСКОЕ РАССЛЕДОВАНИЕ трагедии в Беслане подбирается к своему зениту. Парадокс, но парламентарии в большей мере связаны временными рамками, нежели следствие официальное. Скажем, с момента теракта в Театральном центре на Дубровке пошел уже третий год, а конца расследованию пока не видно. Однако депутатам и сенаторам надо спешить: во‑первых, сами пообещали уложиться в шесть месяцев. Во‑вторых, подстегивает ситуация. Басаев и Ко грозят новыми терактами. Не дай бог, чтобы пришлось создавать очередную комиссию, когда еще не закончена работа прежней. О том, насколько успешно идет процесс выяснения того, «кто виноват» и «что делать», в интервью «Итогам» рассказывает глава комиссии Федерального собрания РФ по расследованию причин и обстоятельств теракта в Беслане, вице-спикер Совета Федерации Александр Торшин.
— Александр Порфирьевич, с начала расследования прошло два месяца. Все идет по плану?
— Все идет по плану. Первый этап работы комиссии позади: мы собрали очень большую документальную базу. Сейчас продолжаем проверку сведений, достоверность которых вызывает у нас сомнение. Большая работа проводится командующим ОГВ(с) на Северном Кавказе Вячеславом Дадоновым. Перед ним была поставлена задача проверить информацию о том, что кто‑то из террористов мог уйти. Проработан большой массив информации, но на сегодняшний день каких‑либо данных, свидетельствующих о вырвавшихся из Беслана членах бандгруппы, ни у нас, ни у Генпрокуратуры нет.
— На какие ключевые вопросы вы уже получили ответы и что пока остается тайной?
— Таких вопросов, на которые мы можем дать окончательный ответ, немного. Так, например, в СМИ были намеки и прямые предположения о том, что в числе выведенных Русланом Аушевым из школы в Беслане женщин-заложниц могли быть шахидки. Сейчас поставили точку в этом вопросе — никаких шахидок среди них не было. Была одна неясность, связанная с тем хаосом, который царил в первые дни, но потом нашли всех 13 женщин, с каждой побеседовали и сделали вывод — исключено. Будем работать так по каждому эпизоду: никаких окончательных заключений до тех пор, пока не соберем стопроцентную доказательную базу. Поэтому я бы рекомендовал Генпрокуратуре аккуратнее обращаться с данными о количестве террористов. Пока ни в коем случае нельзя настаивать на том, что 32 — окончательная цифра. Что, если через месяц-другой 33-й бандит пришлет нам «привет», скажем, из Турции? Как тогда все мы будем выглядеть — и комиссия, и наша славная прокуратура? Нуждается в уточнении и информация о количестве убитых заложников. По данным Генпрокуратуры, погибли 330 человек, Минздрав говорит о 331. Разница — один человек, но это тоже важно. Вопросов, которые казались бы тайной за семью печатями, пожалуй, нет. Хотя вполне допускаю, что некоторые из 11 неопознанных трупов бандитов, возможно, не будут идентифицированы никогда: нет ни документов, ни тех людей — родственников или знакомых, -кто мог бы их опознать.
— В Беслане, насколько я знаю, ходят упорные слухи, что количество жертв значительно превышает названные официальные цифры, что погибло якобы чуть ли не вдвое больше людей. Вы могли бы внести ясность в этот вопрос?
— Вы же понимаете, что вокруг таких событий всегда много всякого мифотворчества. Сегодня у нас нет никаких оснований полагать, что число жертв теракта существенно расходится с цифрами Генпрокуратуры и Минздрава.
— Член комиссии депутат Госдумы Юрий Савельев сделал 12 октября настораживающее заявление: возможно, некоторые выводы комиссии навсегда останутся секретными, так как «правда может оказаться настолько страшной, что вызовет новые кровавые конфликты».
— Мы потом с ним по‑товарищески переговорили: это заявление было основано исключительно на эмоциях. Да и что может быть страшнее того, что мы уже видели? Могу сказать, что никаких шокирующих обстоятельств, не подлежащих разглашению, нет. С другой стороны, если будут скоропалительные выводы — о национальном составе бандгруппы, например, — вы знаете, как это может срезонировать.
— По утверждению другого вашего коллеги — Аркадия Баскаева, — в ходе операции применялось тяжелое вооружение, например танки. При этом Баскаев отметил, что пока не выяснено, применялось ли оружие, когда в школе еще находились заложники или когда там оставались только боевики. Выяснен ли этот вопрос на сегодняшний день?
— Нет, до конца не выяснен.
— Якобы есть свидетели того, что первый взрыв в бесланской школе произошел снаружи. Вы проверяли эту информацию?
— Я разговаривал с представителями Генпрокуратуры, с руководителями следственной бригады: нам должны дать копии взрывотехнической экспертизы. Тогда и станет все более или менее ясно.
— То есть утверждать о том, что штурм не планировался, пока преждевременно?
— По тем данным, которыми мы располагаем на сегодняшний день, штурм не планировался. Хорошо это или плохо -другой разговор. Но вы ведь понимаете, что люди, которые стояли между спецназом и школой, родители, они как раз больше всего боялись штурма.
— Но что же тогда вообще планировалось? Ведь очевидно было, что лишенные воды и пищи заложники не сегодня-завтра начнут умирать.
— Шел серьезный переговорный процесс. У нас есть соответствующие показания: прорабатывались разные варианты того, как выходить из этой ситуации. Кроме того, понятно, что если бы планировался штурм, то он был бы проведен совсем по‑другому: все‑таки мы располагаем специалистами высочайшего класса. Но в тот момент они действовали по ситуации, которая сложилась после взрывов.
— Кстати, по официальной версии спецназ не подошел вовремя, потому что «убыл на полигон для проведения учения и организации взаимодействия на случай штурма». Это не противоречит утверждениям о том, что о штурме никто даже и не думал?
— В ситуации, когда жизни заложников угрожала опасность, разумеется, отрабатывались определенные схемы на любой возможный случай. По‑другому и быть не могло. К тому же на учения убыл не весь спецназ, основная его часть оставалась там, где было положено.
— По версии Генпрокуратуры взрывы в школе произошли потому, что террористы были законченными наркоманами: у них началась ломка, и они уже не могли контролировать свое поведение. Ваши данные подтверждают это?
— Частично. Факт применения наркотиков подтверждается, но мы же понимаем, как ведут себя люди во время ломки. Наверное, это должно выглядеть немножко по‑другому. Я думаю, что применялись особые синтетические наркотики нероссийского производства. «Героиновая» версия Генпрокуратуры для нас пока не очень убедительна.
— Члены вашей комиссии выражали желание побеседовать с единственным оставшимся в живых боевиком. Правоохранительные органы пошли навстречу в этом вопросе?
— Да, такая встреча должна состояться.
— Удалось ли выяснить, кто фактически принимал решения по ходу развития ситуации? Честно говоря, не верится, что операцией такого значения командовал начальник местного УФСБ. Тем более складывалось впечатление, что ныне отстраненный от должности Валерий Андреев во время теракта больше времени проводил перед телекамерами, чем, так сказать, на боевом посту.
— Ну, как видите, мне тоже приходится отвлекаться от расследования на общение с журналистами. На самом деле действительно командовал Андреев, именно на него официально было возложено руководство всей операцией. Другими данными мы не располагаем.
— По сообщениям СМИ, руководители ФСБ и МВД Николай Патрушев и Рашид Нургалиев прибыли в Осетию сразу после начала трагических событий. Они рассказали комиссии, что делали в эти дни?
— У нас пока не было встречи ни с Патрушевым, ни с Нургалиевым.
— Почему?
— Это вопрос тактики проведения парламентского расследования. Может быть, она правильная, может быть, нет -дело‑то новое. Пока принято такое решение: за полтора-два месяца отработать все, что можно, в Северной Осетии. Далее — с 20 ноября переходим на уровень Южного федерального округа, на окружное руководство спецслужбами. Затем выходим на федеральный уровень. Мы планируем встретиться и с Патрушевым, и с Нургалиевым, и с Ивановым (Сергей Иванов, министр обороны. — «Итоги»), и с Шойгу. Обязательно обратимся за помощью в Службу внешней разведки: одна из целей работы нашей комиссии -найти заказчиков теракта в Беслане. Допускаю, что это не Масхадов с Басаевым, а рыба покрупнее.
— Основное опасение, которое сегодня высказывается по поводу расследования, — что дело ограничится наказанием стрелочников. Перед глазами опыт «Норд-Оста»: никто из высокопоставленных руководителей не понес тогда наказания. Напротив, были награжденные. Может ли история повториться?
— Парламентская комиссия имеет строго определенные рамки своих полномочий: мы не можем давать рекомендации типа «обязательно уволить или наказать такого‑то». Тем не менее в докладе комиссии будет содержаться информация о том, что конкретные люди не выполнили свой служебный долг, что конкретные действия осуществлялись не теми методами и средствами, которые были предписаны. То есть из наших материалов можно будет сделать определенные выводы.
— Вы выясняете не только обстоятельства, но и причины трагедии. Главная же из них налицо — это нелокализованный очаг терроризма на Северном Кавказе, в Чечне. Значит ли это, что помимо всего прочего вы должны дать ответ на вопрос, почему усилия спецслужб по нейтрализации Басаева, Масхадова и им подобных не дают результатов?
— Безусловно. Конечным итогом нашей работы должны стать такие изменения в поведении правоохранительных органов, в самой схеме борьбы с терроризмом, при которых повторение трагедий Беслана и «Норд-Оста» было бы невозможно. Самая моя большая мечта — добиться такого же результата, которого достигла американская «Комиссия 9/11»: принятые в ходе расследования меры позволяют Соединенным Штатам вот уже три года жить без масштабных террористических актов.
— Как руководители спецслужб объясняют свою неспособность ликвидировать главарей террористов?
— Когда директор ФСБ Николай Патрушев выступал на парламентском часе в Совете Федерации и в Госдуме, вопрос об этом не поднимался. Но в ходе недавней поездки в Чечню мы прямо спросили руководителей контртеррористической операции: когда наконец будут нейтрализованы знаковые фигуры — Басаев и Масхадов? Но о сроках нам никто ничего не сказал. Впрочем, наверное, и неправильно было бы требовать обещания поймать их, скажем, через две недели. У меня нет ни тени сомнения в том, что люди делают все возможное, чтобы решить эту проблему. Думаю, главная наша беда — ведомственная разобщенность. Мне кажется, целесообразнее было бы не распылять усилия между несколькими ведомствами, а поставить конкретную задачу конкретным исполнителям.
Есть много и других вопросов к ведению контртеррористической операции. У комиссии складывается мнение, что за те 10 лет, которые идет война с терроризмом на Северном Кавказе, должны были быть сделаны какие‑то более серьезные выводы. Я спрашивал экспертов: почему так долго не могли сломить сопротивление засевших в бесланской школе боевиков, когда заложников там — живых, по крайней мере, — уже не осталось? Ответ такой: за то время, которое было отведено террористам на подготовку своих кадров, они научились воевать, научились стрелять не хуже наших снайперов, научились тактике партизанского боя. Они давно избегают открытых боевых столкновений, а мы все еще ищем их в чистом поле, чтобы сразиться стенка на стенку. Нужны другие методы.
Кроме того, нельзя забывать, что событиям в Беслане предшествовало нападение на Ингушетию. Если бы федеральные силы, власти Ингушетии и соседних республик приняли тогда исчерпывающие меры по поиску и нейтрализации боевиков, устроили настоящую войну террористам и их пособникам, то, конечно, им значительно труднее было бы собраться и напасть на Беслан. Но после ингушских событий видимых успехов наших спецслужб не было. Мое мнение: в конечном счете именно эта безнаказанность послужила причиной того, что террористы, окончательно обнаглев, решили проявить себя в Северной Осетии.
— Президент интересуется ходом парламентского расследования?
— Президент в курсе: спикер Совета Федерации постоянно информирует его о ходе расследования. Последний раз информация была доложена президенту 10 ноября. Но что касается непосредственных контактов, то у меня их нет: за два месяца ни одного звонка ни из администрации президента, ни от руководства ФСБ и МВД. Не знаю, поверите вы в это или нет. Меня, например, это удивляет.
— Это хорошо или плохо?
— Это и хорошо, и плохо одновременно. Хорошо то, что президент никак не пытается повлиять на ход расследования, это совершенно правильная позиция. Но контакт, безусловно, необходим — для того чтобы понимать, какие дополнительные ресурсы может предоставить нам исполнительная власть. Ведь закона о парламентском расследовании нет, все основано на доброй воле. Хотя, конечно, добрая воля эта такого уровня, что до сих пор нам ни в чем не отказывают. Наверное, непросто было, например, собрать вместе все руководство контртеррористической операцией на Северном Кавказе, для того чтобы они дали нам свои пояснения.
— По имеющейся информации, ингуши покинули Владикавказ и прилегающие районы, ситуация очень напоминает ту, что сложилась накануне событий 1992 года. Насколько велика, с вашей точки зрения, опасность нового межнационального взрыва?
— Думаю, эта опасность снижается: мы перешагнули через несколько знаковых дат — 40 дней после трагедии и очередную, 12-ю годовщину начала конфликта 1992 года. Делаем все, чтобы сбить накал: я встречался недавно с чеченской и ингушской диаспорами Москвы, намечена встреча с диаспорой осетинской. Боюсь только сглазить, потому что ситуация действительно непростая. Достаточно какой‑то более или менее масштабной провокации, чтобы запустить эти процессы.
В СПИСКАХ НЕ ЗНАЧАТСЯ., Трибуна, 24.11.2004, №210, Стр. 1
Михаил ПОЛЯКОВ
В Беслане власти никак не поделят деньги между пострадавшими в теракте, а пострадавшие — между собой
Маирбек Туаев, председатель рабочей комиссии Правобережного района Северной Осетии по вопросам гуманитарной, благотворительной и финансовой помощи, положил передо мной пухлую папку документов. Перелистывая страницы, я выяснил, что в среднем каждому пострадавшему от теракта достается по 150 тысяч рублей государственных дотаций.
— У нас есть коэффициент, из которого мы исходим при распределении помощи. Так, родственники погибших заложников получают 100 процентов от условной суммы, а составляет она примерно 200 тысяч рублей. Тем, кто ранен тяжело, заплатят 70 процентов этой суммы, средние и легкие ранения оценили соответственно в 50 и 35 процентов. Кроме того, в ближайшее время начнется распределение гуманитарной помощи, собранной по России и всему миру. Составляет она примерно 30 миллионов долларов, так что каждому пострадавшему во время теракта достанется от 20 до 40 тысяч долларов.
Неудивительно, что в городе, где средняя зарплата 2 тысячи рублей, из‑за распределяемых денег частенько возникают ссоры, а некоторые родственники бывших заложников даже предъявляют друг другу судебные иски…
За судьбу 9-летней Илоны Хубаевой месяц назад переживала вся страна. О ней писали центральные газеты, снимали сюжеты телеканалы. Мать девочки — Мадина и брат Руслан во время штурма погибли. Сама Илона получила тяжелое ранение глаз, и зрение ей пытались спасти сначала московские, а потом немецкие врачи. После серии сложных операций девочка осталась зрячей, но только на один глаз. Второй пришлось заменить протезом…
Однако, когда Илона вернулась из Германии, ее проблемы не закончились. Денежная компенсация, полагающаяся бывшей заложнице, превратилась в предмет разногласий между ее отцом Игорем Каргиевым и теткой Мариной Хубаевой. Теперь они судятся.
— Мне Игорь сразу сказал, как только мы вышли из здания суда: вы только деньги нам отдайте, а девочка будет ваша, — рассказывает Марина Хубаева. — Сам он никогда о детях не думал, он же наркоман, даже сидел за это. Все деньги, все золото он тратил на выпивку и наркотики. Кто же ему ребенка отдаст? Я уже получила 250 тысяч рублей, собираюсь на эти деньги покупать квартиру. Деньги просто так будут лежать — обесценятся, лучше сейчас что‑то для ребенка купить.
Игорь Каргиев утверждает, что Хубаевой нужно только одно от девочки — деньги:
— Мы с Мадиной, которая погибла в тот трагический день, прожили вместе почти 6 лет душа в душу. Мы не расписывались, но это ведь наше дело — тут в городе жить не на что, вот Мадина и получала компенсацию как мать-одиночка, это были неплохие деньги для нас. Ее сестра Марина никакого участия в нашей судьбе не принимала, даже не приходила в гости. И вот после теракта она вдруг к нам зачастила — то по одному поводу, то по другому. Попросила выдать ей свидетельство о смерти сестры и племянника: телефон якобы поставить вне очереди. Кто же знал, что она тут же пойдет с этой справкой оформлять документы на получение денежной компенсации? Пока Илона была в Германии, Марина получила половину причитающихся нашей семье денег. И уже начала ими распоряжаться — покупает себе одежду, золото, хотя сначала говорила, что деньги надо для ребенка оставить… А меня наркоманом обзывает — ну что с нее взять? Да, судили меня за это дело, но здесь, в Беслане, с такими судимостями каждый второй.
Правосудие сейчас на стороне Каргиева, да и по отзывам соседей он заботился о детях и ни в чем дурном замечен не был.
И все же Марина Хубаева не сдается. Она уже подготовила иск к Игорю и в ближайшее время направит документы в Верховный суд РФ.
Компенсации получили далеко не все заложники. Жежена Бикошвили ходит на приемы в парламентскую комиссию, возглавляемую вице-спикером Совета Федерации Александром Торшиным, каждый день. Она — беженка из Грузии, и во время сентябрьских событий погибли ее малолетний сын Coco и дочь Нуну. Однако до сих пор из федерального бюджета ей не выделили ни копейки.
— Мы тоже люди, тоже в том ужасе страдали, провели там несколько дней. Над нами, как и над другими заложниками, издевались боевики. Но мне до сих пор ничего не заплатили!
— жалуется Жежена. — Разве что из Красного Креста дали 18 тысяч, да еще 3 тысячи одна иностранная организация перечислила. Говорят, нечего нам на федеральный бюджет рассчитывать, так как мы не граждане России… А на что мне своих детей хоронить — они до сих пор в морге лежат! Тут место на кладбище 20 тысяч стоит! Даже в Библии написано, что все люди равны, а вот чиновники этого почему‑то не понимают… Тут нас, бедных людей, даже не защищают, мне, беженке, итак пришлось много в жизни претерпеть, да еще и это — потеряла детей… Отстаивать свои права тоже не дают — когда я стала активно по инстанциям ходить, мне сначала мягко отказывали, а потом как‑то ко мне наведались несколько человек, представившихся сотрудниками ФСБ. Сказали, что, если заявление не заберешь, хуже будет…
Та же самая проблема у другого беженца — Зураба Размади. Его сын пошел в этом году в бесланскую школу N 1, но обратно не вернулся — погиб. Отцу мальчика до сих пор не перечислили ни копейки…
Галина Макиева тоже рассчитывала на какую‑то материальную помощь, но она ей не причитается. В здании школы Галина не была, но рисковала не меньше любого пострадавшего.
— Ее легко можно было узнать по красной юбке, в которой она была возле школы, — рассказывает отец двух бывших заложниц Юрий Айляров. — Она что только не делала, даже предлагала себя поменять на кого‑нибудь из детей, хотя мы все уже знали, что там людей расстреливают. А когда штурм начался, сама кинулась в гущу событий, вытаскивала детей из‑под развалин школы. У нее на руках погибли восемь ребятишек, а сколько жизней она спасла — не сосчитать. Во время штурма там такой ужас был — пули свистели над головами, один за другим гремели взрывы, а Галя в своей красной юбке ни на секунду не отошла в сторону…
Как рассказывает Галина, пойти к школе, где террористы удерживали заложников, ее заставило чувство долга:
— Я же медсестра по профессии, вот и подумала, что смогу чем‑нибудь помочь… Тем более это и моя беда — в здании школы были двое моих племянников. Жалко, что их спасти не удалось…
После сентябрьских событий женщина решила обратиться за компенсацией. Много не просит — сейчас Галина без работы и хочет получить хотя бы пять-шесть тысяч, чтобы было на что зимой прокормить детей. Но в комиссии Макиевой ответили, что никакой помощи ей не полагается — в списках пострадавших, мол, вы не значитесь, а значит, и на деньги не рассчитывайте…
65-летний Зелимхан Кадиев всю свою жизнь провел в доме по улице Коминтерна, 101. Это здание стоит буквально в двух шагах от школы, захваченной в сентябре террористами. Сразу после начала трагических событий Зелимхана Сергеевича и его жену Александру эвакуировали из дома, в нем разместились сотрудники ФСБ и МВД — оказалось, что это очень удобная огневая точка.
— Когда все закончилось и я вошел в дом, то сразу понял, что теперь мне жить негде. Мало того, что он фактически развалился — пол продавлен, потолок вот-вот обрушиться, да еще, как оказалось, «постояльцы» унесли все ценности, — жалуется Кадиев.
— Я не обращался за помощью, пока не прошел 40-дневный траур по погибшим, — продолжает он. — Ясно ведь, что у меня хоть и беда, а все же не сравниться она с горем людей, потерявших близких. Ведь на нашей улице нет семьи, которая не потеряла ребенка. И все же жить мне как‑то надо.
По факту разграбления дома возбуждено уголовное дело. После описи имущества выяснилось, что в целом у Кадиева похищено 54 тысячи рублей. Пожилой человек рассказал, что это его «гробовые» деньги, которые он откладывал в течение нескольких лет. Люди, разграбившие дом, значатся в протоколе как «неизвестные».
— Когда я спросил у нашего начальника милиции, кто эти «неизвестные», он мне сказал — записывай: МВД, ФСБ, МЧС, — говорит Зелимхан Сергеевич. — Да разве сейчас разберешь, кто именно виноват?
Кадиев был признан пострадавшим наряду с другими жертвами теракта. Однако делу, как утверждает Кадиев, конца-краю не видно:
— Дом фактически превратился в руины, а денег на восстановление мне не дают. Согласно описи, его стоимость составляет 1 200 000 рублей. Но на эту сумму такой же дом не построишь. Сам Торшин — председатель парламентской комиссии — этим делом интересовался, приходил посмотреть, во что превратили мое жилье. И сказал, что я зря согласился на эти деньги, что это нарушение законодательства и по‑хорошему мне полагается по меньшей мере два миллиона. Но хоть миллион бы заплатили, отремонтирую что есть. Я же человек старый, родственников у меня нет, переехать некуда. А дом в аварийном состоянии — в половине комнат потолки обвалились, а где будет следующий обвал — одному Богу известно, вполне возможно, произойдет он как раз в той комнате, где мы с женой спим.
Однако до сих пор пожилому человеку не выделено ни копейки. В документе за подписью В. Ходова, и. о. главы Правобережного района Северной Осетии, говорится, что деньги пострадавшему будут перечислены «при наличии финансовых средств в бюджете района». Для Беслана это большая сумма, и когда она появится у города — неизвестно. Сам Зелимхан Кадиев признается, что готовится к смерти от холода — сил ходить по инстанциям у него уже нет…