ЦЕНТРАЛЬНАЯ ПРЕССА
СОМНЕНИЯ БЕСЛАНА., Советская Россия, 30.06.2005, №87, Стр. 3
Станислав КЕСАЕВ, глава североосетинской парламентской комиссии: «Мы сделаем все возможное, чтобы установить истину»
Заместитель генерального прокурора России по Южному федеральному округу Николай Шепель публично обиделся на главу североосетинской парламентской комиссии по расследованию причин и обстоятельств трагедии 1–3 сентября 2004 года в городе Беслане Станислава Кесаева. Г-н Шепель усомнился в законности самой комиссии и уличил ее председателя в том, что он не делится собранной информацией с официальным следствием. Осетинские парламентарии пообещали, что не оставят без внимания высказывания г-на Шепеля, но пока не решили, как именно реагировать. Самого заместителя прокурора можно понять: работа комиссии г-на
Кесаева, равно как идущий во Владикавказе процесс над единственным выжившим участником захвата школы Нурпаши Кулаевым, ставят под сомнение официальную версию трагедии. О том, как и почему рушится версия прокуратуры, специальному корреспонденту «Времени новостей» Ивану СУХОВУ рассказал Станислав КЕСАЕВ.
— Чем вас не устраивает официальная версия?
— В ней слишком много противоречий и нестыковок. Они объявили, что им известно из показаний Нурпаши Кулаева. Перед выходом боевиков якобы собрал Полковник (кличка или позывной командира группы боевиков. — Ред. ) и сказал: нас 32 человека, у нас две женщины, мы идем в Беслан. 31 человека убили, тридцать второй остался, он дает показания. Но эти показания в суде ломаются. Следствие нервничает, публика нервничает. Суд, конечно, доведет дело до конца, осудит его, видимо, применит к нему мораторий на смертную казнь. А потом Нурпаши Кулаев умрет, и никто ничего больше не будет спрашивать. Есть такой старый итальянский фильм «Следствие окончено, забудьте».
— В суде версия Генпрокуратуры начала рушиться именно из‑за показаний Кулаева?
— Я ни разу в суде не был. Но судя по той информации, что у меня есть, в том числе и из‑за показаний Кулаева. А второе — в результате опроса потерпевших. Они задают вопросы, которых следствие не задавало, рассказывают о тех фактах, которые следствие не обнаруживало. То есть судебное следствие пошло своим путем. В принципе по закону это правильно: есть дознание, есть следствие, есть судебное расследование. И в данном случае судебное расследование уходит в сторону от той канвы, которую изначально предложила прокуратура. А теперь г-н Шепель говорит, что я бессовестный, потому что не делюсь со следствием. Я со следствием делюсь. Но есть сведения, которые стали мне известны как депутату, и я вправе ими не делиться.
— Какие, например, новые вопросы появились?
— Нам понятно, что на следствии были явные нестыковки. Допустим, Кулаев в один момент стал говорить, что у него в руках и автомата не было, что он ни в кого не стрелял, а сразу спрятался и стал ждать, чем все это кончится. Нестыковок вообще чересчур много. До сих пор толком неясно, кто руководил операцией. Когда официальный руководитель операции (со 2 сентября — начальник УФСБ по Северной Осетии Андреев. — Ред. ) во время операции дает интервью, то у простых людей, а у профессионалов тем более возникает вопрос: а когда же он руководит операцией? Значит, операцией руководил кто‑то другой. А именно те большие генералы, которые все там присутствовали. Но руководителем считался Андреев — его назначили, причем назначили телефонограммой. Второго числа на него возложили обязанности. Скажем, с Басаевым в Буденновске «боролся» Черномырдин. Конечно, тоже было плохо, но результаты были лучше. А мы Фрадкова не видели. В Беслане была полная рассогласованность.
Непонятно, почему произошел третий взрыв (перед началом штурма 3 сентября внутри школы произошла серия взрывов. — Ред. ). Хотя непонятно и то, почему произошел первый. Кто‑то говорит, что это случайность. Кто‑то говорит, что этот педалист (боевик, удерживавший педаль, которая, если ее отпустить, должна была привести к подрыву установленной в спортивном зале школы системы взрывных устройств. — Ред. ) завалился, снятый снайпером. Причину первого взрыва, я так полагаю, официально никогда не установят. Хотя надо было просто выяснить, кто сидел на этой кнопке, осмотреть его труп: есть в нем пулевое ранение или нет?
— Отчего, по‑вашему, погибло большинство заложников?
— Самое страшное произошло, когда стал гореть потолок. Здесь тоже есть вопросы. Вы и сейчас можете пойти в спортзал и увидеть, что краска на полу сохранилась. То есть снизу не горело. Горело только сверху, и потом крыша обрушилась на этих людей, и они все поджарились именно под этим. Кроме того, есть первые показания депутата Госдумы Воробьевой, врача из Ростова, о характере ожогов, которые встречали медики. Следствие ставило только вопрос о причине смерти — ожоги, пулевое ранение, осколочное, прочее. Но характер ожоговости не определяли. А в историях болезни есть записи об ожогах от чего‑то похожего на напалм.
— бы считаете, это означает, что при штурме были применены огнеметы?
— Да, были огнеметы. Первую партию тубусов от примененных огнеметов, которую при мне нашел член Совета Федерации Пантелеев, сдали следствию. Но следствие их просто замылило.
— Вы полагаете, следствие их просто уничтожило?
— Нет, это делается очень просто. Записывается не тот номер — вроде бы следственная ошибка. А потом, когда делается запрос, выясняется, что такой партии и серии не было. Официально отвечают, что на вооружении у спецназа такого нет, и тем более такой партии нет. Не знаем, откуда появилось. И вот позже, когда нашли другие такие тубусы, я гражданам посоветовал, и они их сдали под телекамеру, с номерами, и все было запротоколировано. Это было уже по весне, где‑то в апреле. От этого никуда не денешься. Но следствие же этого знать не хочет. Слишком много трупов. И кто виноват, непонятно.
— Вам пока непонятно, кто виноват, или уже понятно?
— Чтобы так говорить, чтобы формально на бумаге сделать такой вывод, надо хотя бы выяснить причину первого взрыва. Кстати, есть показания саперов, которые после первых двух взрывов ворвались в здание и разомкнули цепь. Пожарчик там был небольшой, и у нас есть показания, что его можно было элементарно потушить огнетушителем.
— То есть саперы, ворвавшиеся в здание после первых двух взрывов, разомкнули цепь и детонировать все эти бомбы не могли?
— Да, не могли. А третий взрыв произошел только минут через 20–25. Тогда все это и началось.
— А что это был за взрыв?
— Непонятно. Он был на чердаке. За две ночи, за трое суток туда можно было и что‑то положить. Кроме того, применялись огнеметы. Сам чердак — это обычная железная конструкция, потом стекловата или еще что‑то и панельная подшивка. То есть горело все с удовольствием и хорошо. Там много вопросов, почему, кто и для чего. И за этими вопросами начинается то, о чем никто не хочет думать.
— Что именно?
— То, что было передано требование вывода войск из Чечни, — это однозначно. И обозначился Масхадов, который обещал и гарантировал, что к вечеру 3 сентября он может там появиться.
— Боевики звали Масхадова?
— Масхадова звали мы. Переговаривался через посредников с Закаевым (Ахмед Закаев, представитель чеченских сепаратистов в Европе. — Ред. ) Дзасохов. Потому что мы стали искать всех, кто мог повлиять на ситуацию.
— У вас было впечатление, что как только возникла вероятность появления Масхадова, то начался штурм?
— Я это допускаю. Но как юрист я должен прослеживать причинно-следственную связь. А как? Прослушка телефонных переговоров изъята. Вышли на Закаева, Закаев вышел на Масхадова. Масхадов говорит, что ему нужно только, чтобы была обеспечена его безопасность в части прибытия до школы. Все другое он берет на себя. Тут цепочка обрывается. Все может быть.
— Эта договоренность с Масхадовым была достигнута 3 сентября?
— Да, 3-го числа он должен был появиться. И по тому интервью, которое он давал, и по интервью Закаева ясно, что он мог появиться к концу дня 3 сентября.
— Как вы считаете, что означает процесс над Кулаевым для федеральной стороны? Как стал возможен такой публичный провал?
— Разве это первый раз? Разве «Норд-Ост» показал способность власти нормально вести следствие?
— Но в «Норд-Осте» не осталось людей, которых выводили на публичный процесс.
— А здесь та же самая картина. Есть основания полагать, что боевиков было больше, это само собой. Это, помимо всего прочего, говорят и свидетели. Были среди боевиков характерные типажи. Один маленький, толстый, бородатый. И нигде среди трупов его нет. Был человек со шрамом через все горло. И его нигде среди опознанных нет. А лично я уже в середине боя слышал милицейские переговоры и слышал, как говорили: «Боевики переодеваются в спортивку и уходят, будьте внимательны». Человек, который служил в армии и может логически рассуждать, посмотрев на эту школу, поймет, что только со стороны железной дороги там 20 с чем‑то окон, незарешеченных и незащищенных. Чтобы контролировать изнутри все эти окна, надо как минимум одного человека ставить на каждые два окна. Оттуда никто не убежал, значит, они охранялись, правильно? Люди были не только в спортзале, но и в других местах, и все они были под жесточайшим контролем. И еще. Президенту России представили оружия штучно больше, чем выходило по числу трупов. Не могли эти люди прийти туда с двумя автоматами, это же не кино. А там было больше 50 автоматов.
— Как вы сами оцениваете численность боевиков?
— Я не могу сказать точно, но их явно было больше, чем указывается. Я лично видел, как после штурма в подвал районного ФСБ загоняли трех человек, которых вывели с поля боя. Я задаю вопрос: если это подвал ФСБ и уже была создана следственная группа, то каждого там сразу записали — кто такой. А нам показывают только одного Кулаева. Этот вопрос я задавал и федеральной комиссии, этот вопрос задавал и Эрик Бугулов (бывший сенатор от Северной Осетии. — Ред. ) силовикам. Но на него нет внятного ответа. Говорят: обознались, это были местные. Да кто местные, назовите! Есть учительница, которая чуть опоздала на линейку. Она живет рядом со школой. Когда она вышла из дома, она увидела цепочку людей, которые кольцом окружали школу. Она говорит: не меньше 50. Я говорю: почему? Она отвечает: я же учитель, у меня взгляд набитый, наметанный. Кроме того, вот трупы, вот один живой. Но даже с женскими трупами выходит нескладно: их три, а говорят, что женщин было всего две.
— Не очень понятно, как следствие допустило появление в публичном процессе обвиняемого, который сразу же принялся ломать их версию.
— Ну, есть такие нехорошие правила жанра. Меня за это не любят правоприменители, но я всегда объясняю студентам: следствие показывает одно, а суд ведет отдельное судебное расследование. Обычно суд просто спрашивает: подсудимый, на листе дела таком‑то вы говорите так‑то. Вы это подтверждаете? И подсудимый, которому надоело сидеть под крышей, хочется чистого воздуха, отвечает: да, я подтверждаю. А здесь закон жанра несколько другой. Этот подсудимый тянет время.
— Значит, Кулаев навязал закон жанра?
— Да нет, я бы не сказал. У него сначала были полуприличные адвокаты, а сейчас дали какого‑то совсем беспомощного мальчишку. Но он в любом случае будет тянуть время.
— Бы следите за процессом. Кулаев похож на человека, которого били на стадии следствия?
— Я вам скажу так: человека, которого задерживают в такой каше, не могут не бить. Это тоже странно: когда нам его показали первый раз, через несколько часов после задержания, он был испуганный, но побритый и без единого синяка.
— Какими могут быть правовые последствия вашего расследования?
— В любом случае мы сделаем все возможное, чтобы установить истину, — это я особенно хотел бы пообещать бесланским женщинам. Мы закончим расследование и огласим результаты перед парламентом. Естественно, в строгом смысле правовых последствий никаких. Заместитель генерального прокурора по Южному федеральному округу г-н Шепель говорит о незаконности нашей комиссии. Да, правовых полномочий делать какие‑то выводы мы действительно не имеем. Но ставить вопросы и делать предложения мы обязаны.
— Что вы будете предлагать?
— У нас есть вопросы к федеральным органам. Для нас совершенно очевидно, что для райотдела милиции позор, если у тебя за спиной людей под автоматные очереди в течение 25 минут загоняют как скотину, а ты не пошевелил даже рогом. А там было пять минут ходу и три минуты бега. Но никто не пошевелился. Если посмотреть шире, боевики прошли по нашей территории, по территории Северной Осетии. То есть по территории Российской Федерации. Ведь нет МВД Северной Осетии, есть МВД России, это федеральные служащие. Почему представители МЧС, пожарные, видя пожар, не начали его тушить? А когда пожарных посылают туда, где стреляют, они заезжают туда так, как им удобнее. Они должны заезжать кормой вперед, чтобы быстрее начать работать. А они едут так, чтобы было безопаснее. В итоге рукав с рукавом не сходится, шланг не удлиняется, воды нет. Вывод только один: не справились. Кстати, кроме МЧС нашей комиссии все другие ведомства дали отчеты-хронологии. Зато в МЧС все уже друг друга наградили.
— А ФСБ, МВД и армия вам дали свои отчеты-хронологии?
— ФСБ и МВД дали, еще в самом начале. Армия не дала, но армейский отчет есть в комиссии, его уже печатали в «Красной звезде». Но армия не в состоянии нам объяснить, почему по школе стрелял танк. 3 сентября, где‑то в четыре-пять часов. Прямо при мне было три выстрела из танкового орудия во дворе школы. Я говорю: «Вы что делаете?» Они отвечают: «Ну там же боевики». Я говорю: «Но там же и люди!» А когда у командующего 58-й армией спрашивают: «Кто давал команду стрелять из танкового орудия?» Он отвечает: «Командир танка». «Командиру танка кто давал команду?» — «Непосредственный руководитель боя». А кто непосредственно руководил боем? А хрен его знает. Это было бы смешно, если бы не было грустно. Это то, что нас всех ждет в повседневной реальности. Там прорвет трубу, и окажется, что некому приехать. Там взорвался газ в доме, и выяснится, что спившийся газовик, чтобы насолить начальнику, отвинтил в подъезде вентиль и ушел. Это страна такая.
— Я правильно трактую ваши предварительные выводы: может оказаться так, что в массовой гибели людей в Беслане 3 сентября прошлого года могут оказаться виновны силовые структуры?
— Скажем так: это можно предполагать. Знаете, даже если взять пожар. Ополченцы и просто граждане помогали выносить из огня трупы и раненых. Альфовцы сами сказали, что если бы не помощь гражданских, жертв было бы гораздо больше. Подсчитали: из горящего здания за секунду вытаскивали четыре человека, это стало возможно только благодаря людям, которые оказались рядом. А людей в форме «Центроспаса» там много не бегало. Они стояли за стенкой в безопасном месте.
(»Время новостей» N113).
ЛИЦО ДИЕТИЧЕСКОЕ, Российская газета, 01.07.2005, №141, Стр. 2
Борисов Тимофей
Таймураз Мамсуров: к сожалению, Гарри Кимович плохо знает Кавказ
СОБЫТИЯ в Беслане «Российской газете» прокомментировал глава республики Северная Осетия-Алания Таймураз Мамсуров.
Российская газета
Вчера в Беслане известного шахматиста Гарри Каспарова закидали яйцами и помидорами. Он обвинил в случившемся действующую власть в республике и спецслужбы. Эти обвинения имеют под собой основания?
Таймураз Мамсуров
На мой взгляд, вчера произошло стихийное волеизъявление народа. Три дня, предшествовавшие приезду Гарри Кимовича в республику, на всех заборах были расклеены плакаты и манифесты антиправительственного, антипрезидентского содержания. Так что люди еще до приезда шахматиста могли составить свое мнение и свою программу действий. Если брать обвинения в наш адрес и адрес спецслужб, то они, на мой взгляд, совершенно беспочвенны. На видеозаписи явно видно, что кидались яйцами и помидорами мальчишки, а несовершеннолетних, как известно, у нас в ФСБ не берут. А вообще, по‑человечески, я считаю, что Гарри Каспаров стал жертвой своих собственных необдуманных амбиций и ошибок. Он великий шахматист, и все привыкли его видеть в окружении тысячи поклонников. В том числе и я. А не как гарнир из помидоров и яиц среди трех — четырех десятков человек.
РГ
Он искал встречи с вами?
Мамсуров
Нет, о его приезде в республику я узнал, как и все, по плакатам на заборах.
РГ
А если бы такое предложение поступило от его помощников или от него лично, вы бы встретились с ним?
Мамсуров
Конечно. Я считаю его выдающимся шахматистом и глубоко уважаю. А что касается его политических воззрений, то в личной беседе можно было все обсудить в спокойной беседе и атмосфере. Но, к сожалению, Гарри Кимович, на мой взгляд, плохо знает свою родину, свой Кавказ. У нас не принято огульно охаивать власть, какая бы она ни была, тем более оскорблять или в непотребных выражениях высказываться относительно главы государства.
Это не значит, что мы не имеем собственного мнения. У нас, например, тоже есть свои требования, скажем, к главе государства, и они довольно жесткие. Это касается, в частности, расследования террористической акции в Беслане. Как вы знаете, недавно с довольно резкими высказываниями выступил заместитель председателя республиканского парламента Станислав Кесаев. Он возглавляет республиканскую парламентскую комиссию, входящую в состав большой парламентской комиссии под руководством вице-спикера Совета Федерации Александра Торшина. Она ведет параллельно и свое расследование. И на днях предварительные выводы республиканской комиссии были весьма нелицеприятны для руководителей отечественных спецслужб и МВД. Кесаев грамотный юрист, и если он что‑то заявляет, то никогда не делает это голословно и бездоказательно. Но никогда не позволяет себе антипрезидентских высказываний в беспардонном, нетактичном и бесцеремонном тоне. А Гарри Кимович считает, что это возможно. Людям это не понравилось.
Вы посмотрите, на встречу пришли всего несколько десятков человек, и то большинство даже из этого количества оказались его противниками. Они даже чуть не подрались между собой, когда заспорили, вообще пускать или не пускать визитера на порог дома культуры в Беслане. В результате так и не пустили. И поверьте, в этом нет злого умысла. Только вчера демократические силы, которые он представляет, активно обсуждали обвинительный приговор суда мальчишкам-лимоновцам, закидавшим яйцами известных политиков. Почему же они по‑другому относятся к нашим осетинским мальчишкам, которые выражают свой протест в той же самой форме? Разве что помидоры с другой грядки, да яйца с другой фермы.
А вообще у нас в республике любят гостей, и Гарри Кимович вчера это мог почувствовать в гостинице, когда руководители еврейского и армянского культурных центров поднесли ему бокал вина. Выражение признательности и уважения Каспарову как выдающемуся шахматисту за его заслуги, когда он отстаивал честь нашей великой родины перед всем миром, а не учил нас тому, как жить и ненавидеть собственную власть.
СЛОВО И ДЕЛО. , Итоги, 05.07.2005, №27, Стр. 18
Камакин Андрей
Парламентское расследование трагедии в Беслане оказалось вне закона
В начале, как водится, было слово.
И точно известно, когда и где оно произнесено — Мраморный зал Большого Кремлевского дворца, 25 апреля 2005 года. «Надо утвердить законом процедуру парламентских расследований» , — прозвучало в числе прочего в насыщенном либеральными идеями президентском послании. Вначале президент поручил подготовку законодательной инициативы главе своей администрации Дмитрию Медведеву, однако потом, видимо, было признано более политкорректным, чтобы вопросом занялись сами парламентарии. В результате постановлением Госдумы была образована рабочая группа по подготовке законопроекта, которую возглавил глава Комитета по конституционному законодательству и государственному строительству Владимир Плигин. Ожидается, что плод законотворческой деятельности осенью внесут на рассмотрение нижней палаты — аккурат к тому моменту, когда, как предполагается, будет обнародован отчет парламентской комиссии по расследованию теракта в Беслане, работающей пока что в законодательном вакууме.
Что за комиссия?.…
Не дезавуирует ли новый закон все наработки парламентских следователей? Подобные вопросы возникают уже сегодня. Правда, речь идет пока не о думских дознавателях, а о деятельности их коллег из североосетинского парламента, организовавших свою, местную комиссию. Так, после скандального заявления ее главы Станислава Кесаева, озвучившего нестыковки в официальной версии теракта, замгенпрокурора Николай Шепельв сердцах обвинил осетинских парламентариев в том, что их комиссия была создана «не в соответствии с законом». Но ведь то же самое можно сказать и о комиссии федеральной. Не придется ли начинать расследование по новой?
«Задачи пересмотреть итоги работы комиссии, которая работает по Беслану, конечно, нет, — заявил в интервью „Итогам“ Владимир Плигин. — Как нет и вопросов по поводу ее легитимности. Но считаю — это мое личное мнение, — что было бы неплохо, если бы отчет обнародовали уже после того, когда примут закон. В этом случае результаты работы комиссии будут иметь большие юридические последствия».
Словом, что сделано, то сделано -закон обратной силы не имеет. Тем не менее потребность в новом законе отчасти объясняется как раз деятельностью комиссии по Беслану: парламентское расследование в его федеральном исполнении прошло обкатку и доказало свою полную безопасность для власти. А значит, достойно юридического «сертификата соответствия». Обращает на себя внимание уже то, что максимальный срок расследования, предлагаемый рабочей группой — один год, — примерно соответствует тем временным рамкам, в которые намерена уложиться бесланская комиссия. И, судя по всему, это совпадение не останется единственным: каркас закона будет возводиться по образу и подобию обкатанной на практике модели.
Что делать?
А ведь когда‑то рассматривались и другие варианты. Путь парламентского сыска по российскому правовому полю оказался труден и извилист. Еще в 2002 году Дума приняла в первом чтении соответствующий закон (его авторы — Николай Гончар, Николай Ковалев, Михаил Гришанков и другие). Однако срок представления поправок к законопроекту неоднократно продлевался, а потом он и вовсе был признан безнадежным.
«Тот проект был сориентирован на определение персональной ответственности, на ту сферу, которую можно условно назвать „уголовно-правовой“ , — поясняет Владимир Плигин. — Смысл нового в том, чтобы выяснять причины возникновения тех или иных проблем и принимать меры адекватного реагирования». Словом, не «кто виноват?» , а «что делать?».
Детально весь механизм работы парламентских комиссий пока не сформулирован. Конечно, если виновники обнаружатся, спуску им, по словам Плигина, не дадут: в отчетах парламентских комиссий будут предлагаться «необходимые адекватные меры». Хотя решение, возбуждать дело или нет, останется «в плоскости действующего законодательства». Зато административное и даже уголовное преследование — и это, пожалуй, главный гвоздь будущего законопроекта — грозит облеченным властью лицам уже за сам факт отказа от сотрудничества с парламентской комиссией либо за дачу ложных показаний.
Круг должностных лиц, на которых может пасть карающий меч закона, безграничен в пределах разумного: главу государства нельзя будет ни привлечь к даче показаний, ни тем более заподозрить в чем‑то нехорошем. Для всех остальных чиновников, включая силовиков и даже премьера, явка на сопутствующие расследованию парламентские слушания строго обязательна. «В отношении президента, как вы знаете, существует отдельная процедура, которая прописана в Конституции» , — поясняет Плигин. Попросту говоря, импичмент.
Между прочим, комиссия по Беслану уже сегодня действует в рамках концепции будущего закона. Поначалу у парламентских сыщиков проскользнула идея о том, что неплохо бы получить свидетельские показания у главы государства, но потом от нее отказались. С президентом члены комиссии встретиться все еще собираются. Но только после окончания своей работы, дабы доложить Владимиру Путину ее результаты.
Кстати, в Конституции нет процедуры самого парламентского расследования. Потому нынешняя бесланская комиссия не только «внезаконна» , но и «внеконституционна». Главы МВД, ФСБ и правительства беседовали с парламентскими следователями исключительно на добровольных началах, а в принципе могли бы сыщиков в штатском и проигнорировать.
Большинство форм контроля, правда, давно известно. В их числе, например, депутатские и парламентские запросы, парламентские слушания… Расследование занимает лишь скромное седьмое место в этом длинном списке. Возникает ощущение, что «родинцы» специально замаскировали нововведение, дабы повысить «проходимость» закона. Но если это так, то бдительность думского большинства обмануть не удалось.
На первый взгляд ничего особенно страшного в «родинском» проекте не было. Однако при более тщательном прочтении бросается в глаза то, что под номером 1 в перечне «объектов федерального парламентского контроля» идет не кто иной, как «Президент Российской Федерации». Ссылки оппонентов на наличие прописанной в Конституции процедуры импичмента один из авторов альтернативного законопроекта Андрей Савельев считает неосновательными: «Как можно проводить импичмент, ничего не расследуя? Только по очевидным признакам, когда президента „повязали“ прямо на месте преступления?» Депутат не исключает, что именно этот пункт стал причиной того, что жизнь у проекта оказалась столь короткой: «Как всегда, они боятся что‑то сделать против президента и правительства».
Но, пожалуй, все гораздо прозаичнее: руководство Думы просто расчистило дорогу для президентской инициативы, не особо вглядываясь в то, что мешалось под ногами. «Это уже привычная процедура, — сетует Савельев. — Законопроекты оппозиции отклоняются под различными техническими предлогами, без рассмотрения их по существу. Бессмысленно даже говорить сегодня о парламентском контроле. Что бы ни разработал Плигин, реальная практика будет такова: никаких комиссий, которые помешали бы правительству и президенту».
При всех поправках на полемический запал думского трибуна его опасения, надо признать, небезосновательны. Одного лишь наличия института парламентских расследований явно недостаточно, чтобы страна стала образцом парламентаризма, нужно еще, чтобы у кого‑то периодически возникало желание этим инструментом воспользоваться. А в том, что думская партия власти захочет всерьез проверить саму эту власть — не после подсказки сверху, как это было по следам бесланского теракта, а по велению, так сказать, сердца, — возникают определенные сомнения. Кое‑какое применение закону, конечно, найдется и в этом случае. Можно вспомнить, например, о том, какую полезную деятельность в свое время вели советские комитеты народного контроля — гроза районного и областного партхозактивов.
Именно это обстоятельство — отсутствие следственной функции в списке конституционных полномочий народных избранников — и послужило формальным основанием для того, чтобы замотать первоначальный вариант закона о парламентском расследовании образца 2002 года. Теперь принято мудрое решение: Конституция хоть и не предусматривает возможности парламентского расследования, но и не исключает оную. Да и прецеденты есть: и Совет Федерации, и Госдума, и президент осуществляют целый ряд функций, не закрепленных в Конституции.
Но это, как говорится, мелочи. В Думе нет единства и по поводу законопроекта в целом: у плигинской рабочей группы обнаружились конкуренты. Которые, правда, уже обезврежены: на прошлой неделе Совет Думы зарезал альтернативную инициативу на корню, вернув проект авторам — группе депутатов-»родинцев» , в числе которых лидер фракции Дмитрий Рогозин.
Альтернативное расследование
В отличие от думского большинства «Родина» решила копнуть шире и глубже. Ее законопроект не ограничивался парламентскими расследованиями, что следует уже из самого названия — «О федеральном парламентском контроле».
***
Чрезвычайная неполномочная
«Сделать выводы, но не принять при этом никакого решения — это же чистой воды популизм!» — считает член комиссии Федерального собрания по расследованию причин и обстоятельств теракта в Беслане депутат Госдумы Аркадий Баскаев.
— Аркадий Георгиевич, комиссия по Беслану ощущает нехватку закона о парламентских расследованиях?
— Такой закон, конечно, нужен. Не хватает прежде всего четкого законодательного определения функций и полномочий парламентской комиссии. К примеру, сегодня у нас нет единого мнения по вопросу, можем ли мы предложить уволить конкретных чиновников или должны ограничиться общими оргвыводами. Кроме того, нет ясности относительно того, должны ли наши рекомендации по совершенствованию законодательства — в частности закона о борьбе с терроризмом — иметь статус законодательной инициативы.
— А вы как считаете?
— Я считаю, что деятельность комиссии должна иметь четкие правовые последствия. Сделать выводы, но не принять при этом никакого решения — это же чистой воды популизм! Конечно, парламентская комиссия — не суд и не прокуратура, но в любом случае ее отчет должен быть предельно конкретен, и по результатам ее работы должны быть приняты конкретные меры. И потом не секрет, что комиссия по Беслану создана по инициативе президента. Но возникают ведь и другие поводы, такие, например, как недавние события в станице Бороздиновской. Полагаю, что в законе должно быть закреплено право парламента самостоятельно инициировать расследование любых фактов, имеющих общественный резонанс.
— А проблема отказа должностных лиц от сотрудничества с комиссией для вас актуальна?
— К счастью, пока таких случаев у нас не было. От встречи с нами не отказывались ни министр внутренних дел, ни директор ФСБ, ни председатель правительства, не говоря уже о должностных лицах более низкого ранга. Но, разумеется, такая норма должна быть прописана в законе: любой чиновник — от сотрудника муниципалитета до президента — обязан, если возникнет необходимость, дать показания комиссии. Причем, как в суде, «говорить правду и только правду» , а если солгал — нести ответственность. Вот с этим, к сожалению, у нас были проблемы: пытаясь уйти от ответственности или защищая честь мундира, некоторые из тех, кого мы опрашивали, серьезно грешили против истины.
— В разрабатываемом законе предполагается установить максимальный срок расследования — один год. Согласны с этим?
— Сложный вопрос. Никогда нельзя заранее сказать, когда закончится расследование. Возьмите, например, «Комиссию 9/11» в Соединенных Штатах -она работала почти два года. Но какие‑то ограничения по времени, конечно, должны быть. В принципе, один год -нормальный срок.
— Сами сумеете в него уложиться?
— Пожалуй, уложимся. Сейчас идет работа над итоговым документом. Черновой вариант доклада готов, но впереди еще очень много споров по поводу отдельных положений. Надеюсь, к середине июля мы подойдем к общим выводам, однако окончательных итогов расследования раньше сентября ждать не приходится. Впрочем, вряд ли и тогда будут расставлены абсолютно все точки над «и». К примеру, на сегодняшний день мы не можем точно сказать, сколько всего было террористов, и не можем назвать пофамильно тех из них, кто был убит: некоторые трупы остаются неопознанными. В том случае, если мы не сможем установить какие‑то факты, в докладе будет сделана соответствующая оговорка.
— А вот комиссия североосетинского парламента фактически уже сделала свои выводы: ее глава Станислав Кесаев возложил значительную долю ответственности за гибель детей на федеральные силовые структуры.
— Это эмоциональные заявления, которые не могут быть приняты за истину. Поверьте, мы тщательно и абсолютно беспристрастно разбирались по каждому эпизоду. Что касается предположения, что первый взрыв мог произойти в результате выстрела «федерального» снайпера или еще какого‑то другого внешнего воздействия, — нами подобные факты не установлены. Мы по‑прежнему считаем, что взрыв произошел случайно, штурм не планировался. То же самое можно сказать о взрывчатке и оружии, якобы находившихся в школе еще до того, как произошел захват. Ну нет таких данных! Или возьмем применение танка. Мы установили, что это произошло 3 сентября в
21. 00, когда уже не было никаких признаков того, что в школе оставались живые заложники. Кесаев ссылается скорее всего на не подтвержденные фактами высказывания тех или иных граждан.
— Ну, наверное, в том числе и на ту информацию, которая всплывает сегодня на процессе по делу Кулаева — единственного взятого живым террориста.
— Словам Кулаева нельзя безоговорочно доверять: он может говорить все что угодно, чтобы спасти свою шкуру. Следует учитывать и тот мощный психологический прессинг, который идет на него в суде со стороны потерпевших. Замечу, что в ходе расследования нам была предоставлена возможность встретиться с Кулаевым — у нас состоялся почти трехчасовой разговор, который записан на видео. Ему задавались те же вопросы, мы абсолютно не давили на него, но тогда его показания, мягко говоря, отличались оттого, что он говорит сегодня.
— Кстати, замгенпрокурора Николай Шепель обвинил недавно ваших осетинских коллег в том, что их комиссия была создана «не в соответствии с законом». Но в принципе те же претензии можно предъявить и комиссии федеральной.
— Шепель, конечно, погорячился: не знаю, с чего он взял, что это должно регламентироваться каким‑то законом. Наверное, можно согласиться с тем, что депутаты парламента Северной Осетии иногда действуют чересчур популистски -это, считаю, объясняется тем влиянием, которое оказывают на них избиратели. Однако республиканский парламент, точно так же как и Федеральное собрание да, собственно, и любая общественная организация, имеет полное право разобраться в том, что случилось в Беслане, и высказать свое мнение на сей счет. На компетенцию судебных и правоохранительных органов здесь никто не посягает.
— Когда ожидается ваша встреча с Владимиром Путиным и чего вы от нее ждете?
— Пока у нас не будет окончательных выводов, встречаться с президентом страны нет смысла. Скорее всего это произойдет в сентябре. Мы хотели бы донести до президента наше видение ситуации и предложения о мерах, которые, по нашему мнению, должны быть приняты.
СЕРГЕЙ МИРОНОВ, ПРЕДСЕДАТЕЛЬ СОВЕТА ФЕДЕРАЦИИ: НАДО ВЕРНУТЬ РЕГИОНАЛЬНЫХ ЛИДЕРОВ В БЮДЖЕТНЫЙ ПРОЦЕСС. , Парламентская газета, 05.07.2005, №118, Стр. 1
Стройнова Ольга
Вчера в рамках информационного проекта «Диалог с сенатором» в пресс-центре РИА «Новости» состоялась встреча Председателя Совета Федерации Сергея Миронова с журналистами.
Тематика этой пресс-конференции была весьма многообразна, потому что представители СМИ интересовались мнением Председателя Совета Федерации на многие проблемы. Однако вначале Сергей Миронов ответил на вопросы обозревателя «Парламентской газеты». Первый касался решения Минобороны отменить военные кафедры в вузах, а второй — критики Правительства России.
— Военные кафедры в вузах страны практически ликвидированы, на всю страну их осталось лишь 35. Министерство обороны это объясняет тем, что такое количество офицеров им не нужно. Проще говоря, Минобороны хочет сэкономить, так как на военные кафедры идут значительные финансовые ресурсы, тем более что реально служит не более 6 тысяч человек, — заметил Сергей Миронов. — В связи с этим хочу предложить одну инициативу, над которой предлагаю подумать не столько Министерству обороны, сколько Министерству образования и науки. Мы все прекрасно знаем, какая у нас проблема с педагогами в общеобразовательных школах, особенно в сельских. Общей темой стало также и то, что в школе практически не стало мужчин-преподавателей. Потому можно было бы всем юношам, выпускникам тех вузов, где отменены военные кафедры, предоставить возможность вместо одного года службы рядовым по окончании института отработать три года в любой сельской школе (на выбор) из тех, что могло бы порекомендовать Министерство образования. Тогда, с моей точки зрения, мы бы решили очень многие проблемы. Ведь можно предположить, что после трехлетней работы в школе какое‑то количество мужчин, пусть небольшое, пусть единицы, но останутся в системе образования навсегда.
— Сегодня только ленивый не ругает и не критикует Правительство, в том числе и вы, Сергей Михайлович. Как, по вашему мнению, это возымело какой‑то результат?
— Критика Правительства Советом Федерации — это не громкие слова. Мы считаем, особенно относительно бюджета, что регионы постоянно ходят «в пасынках» у Правительства.
Все, что касается межбюджетных отношений, тоже весьма неудовлетворительно отражается в федеральном бюджете. Так, думаю и надеюсь, что рано или поздно мы увидим прямое участие в бюджетном процессе руководителей регионов на площадке Совета Федерации. Потому что в конечном итоге бюджет исполняется в регионах, и прямое участие региональных лидеров в бюджетном процессе напрямую затрагивает интересы субъектов. При этом считаю, что возвращать в Совет Федерации губернаторов и руководителей законодательных собраний не стоит, так как они не смогут работать в палате на постоянной основе. А два раза в год, когда обсуждаются основные параметры бюджета страны и принимается основной финансовый документ, им имеет смысл принимать участие в работе Совета Федерации…
Помимо этого председатель палаты коснулся и других, не менее важных вопросов. В частности, он высказался по поводу остаточного принципа финансирования российского аграрно-продовольственного комплекса и его перспектив в связи с предстоящим вступлением в ВТО. Причем и здесь Сергей Миронов вновь упомянул кабинет министров.
— Сколько бы мы ни говорили о проблемах села, Правительство каждый раз меняется в лице, так как видит в этом только дотации, которые, по их мнению, непонятно на что идут. Это все неправильно, — заявил Председатель Совета Федерации. — Я утверждаю, что, например, решение задачи по удвоению ВВП должно осуществляться через внятную и четкую государственную политику в аграрном секторе. Если мы посмотрим повнимательнее, то любые государственные усилия здесь будут комплексно решать многие проблемы. Уже не говорю о защите нашей продовольственной безопасности. Вы знаете, что более 45 процентов продуктов питания мы импортируем. По оценкам ООН, если в страну завозится 15 процентов продуктового импорта — это уже угроза национальной безопасности. А у нас — 45! Причем даже не говорю об их качестве. Одновременно мы сможем решить и вопрос о новых рабочих местах на селе, и жилищную проблему. Поэтому политика государства должна наконец повернуться лицом к аграрному сектору.
Что касается ВТО, то это хороший инструментарий, и мы не можем позволить себе в XXI веке пребывать в изоляции. Но здесь задача государства — отстаивать наши национальные интересы и российского товаропроизводителя. Нельзя позволить заполнить наш рынок дешевыми товарами и на корню загубить отечественное сельское хозяйство. Например, во вполне рыночной Швеции в период созревания и сбора тепличных помидоров действует запрет на ввоз в страну этой продукции. Вот так государство думает о своих фермерах… И сейчас, когда активно идут переговоры о вступлении в ВТО, мы наблюдаем своеобразный экзамен нашего государства перед собственным народом…
Также на встрече поднимался и вопрос о расследовании бесланской трагедии. В частности Сергей Миронов рассказал о том, на какой стадии сейчас находится подготовка итогового доклада Парламентской комиссии.
— Как вы знаете, информация из доклада не разглашается. Но, например, сейчас я могу сказать, что танк действительно стрелял по школе, но стрелял тогда, когда оттуда все были уже эвакуированы, все было зачищено, и людей уже не было. По огнеметам — вопрос отдельный. Пока комиссия работает, в том числе и над текстом доклада. Некоторые главы и большие разделы уже написаны. Члены комиссии, как мне кажется, делают все очень правильно. Любые новые «сенсации» , которые появляются время от времени, проверяются комиссией, которая занимается в том числе слухами и домыслами, перепроверяет все факты. И это, может быть, будет опубликовано отдельным докладом: например, были такие‑то вопросы или публикации в СМИ, и комиссия установила следующее… Комиссия на все вопросы даст ответы — почему и как это произошло. По срокам пока не могу сказать, когда будет готов доклад. Отмечу также, что члены комиссии считают своим долгом ознакомиться и с найденным видеоархивом Басаева. Чтобы потом не возникло ситуации, когда доклад опубликован, а появились новые данные, которые комиссия не учла. Однако все это требует времени.
ВЕСЕННЯЯ СЕССИЯ ПОЗАДИ, Российская газета, 05.07.2005, №143, Стр. 3
Владимиров Дмитрий
Но сенаторам по‑прежнему не дают покоя деньги Стабилизационного фонда
В ПОДГОТОВКЕ итогового доклада о причинах и обстоятельствах теракта в Беслане наступил заключительный этап.
Как сообщил вчера на брифинге для журналистов председатель Совета Федерации Сергей Миронов, работающие в Парламентской комиссии по расследованию событий в Беслане сенаторы и депутаты уже написали полностью несколько глав для доклада. Правда, спикер СФ отказался говорить о том, к какому сроку будет готов окончательный вариант отчета комиссии. Судя по всему, парламентарии не успеют закончить расследование к годовщине теракта.
На вчерашнем брифинге спикер СФ собирался подвести итоги заканчивающейся весенней парламентской сессии. Не секрет, что многие сенаторы и депутаты предполагали завершить сессию опубликованием отчета Парламентской комиссии, занимающейся расследованием причин и обстоятельств теракта в Беслане.
Однако громкого финала не получилось — доклад не написан. Правда, некоторые его «избранные места» Миронов согласился процитировать. «До опубликования доклада желательно не разглашать его содержание, но я все‑таки скажу, что комиссии удалось внести ясность в один очень принципиальный момент.
Много говорилось о том, что по наполненной детьми школе якобы велась стрельба из танков. Комиссия с абсолютной точностью выяснила, что эта стрельба велась в тот момент, когда из здания школы были эвакуированы все дети. Это один из главных выводов комиссии», — сообщил Миронов. Впрочем, по захваченной школе стрельба велась не только из тяжелых орудий, но и из огнеметов. Комиссии пока не удалось установить, когда школа подверглась обстрелу из огнеметов. «Это отдельный вопрос, и он тщательно исследуется», — рассказал Сергей Миронов.
На просьбу подвести итоги весенней сессии спикер СФ неожиданно сообщил, что поскольку Советом Федерации в ближайшие недели предстоит провести еще два пленарных заседания, то о результатах работы парламентариев, на его взгляд, пока говорить рано. В связи с этим глава верхней палаты парламента предложил изменить тему брифинга и поговорить об экономике. Спикер СФ заявил, что средства Стабилизационного фонда, по его мнению, следует ограничить суммой в 50, максимум в 60 млрд. долларов. «Этого вполне хватит на „черный день“. А у нас уже в два раза больше накоплено», — признался глава СФ. Сергей Миронов предложил вкладывать деньги фонда в строительство дорог, обустройство школ, газификацию сел. При этом председатель верхней палаты заявил о том, что категорически не согласен с теми, кто говорит, что масштабное изъятие денег из Стабилизационного фонда вызовет усиление инфляции и, как следствие, рост цен. Свою убежденность в обратном спикер СФ никак не аргументировал. Глава СФ еще раз предупредил, что в будущем члены верхней палаты не будут послушно голосовать за непродуманные и «сырые» правительственные законопроекты. Для того чтобы усилить политический вес Совета Федерации, Миронов предложил подключить к его работе глав регионов.
В первую очередь региональные лидеры, по мнению спикера СФ, должны подключиться к разработке федерального бюджета. Собираясь регулярно в Совете Федерации, губернаторы и главы региональных парламентов могли бы давать наказы сенаторам относительно того, надо или не надо голосовать за проект бюджета.
ВОЛЬНАЯ ДУМА, Собеседник, 06.07.2005, №25, Стр. 5
Алкснис в отпуске будет рыбачить, Рыжков скакать на лошадях, а Илюхин строить дачу
В Госдуме начинается пора отпусков! Депутаты и их помощники, утомленные напряженным графиком последних рабочих дней, отправляются в теплые края. Правда, не всем в этом году удастся отдохнуть в полную силу.
Новые проблемы появились у исключенного из «Родины» Сергея Бабурина. Вопрос о том, останется ли он на посту вице-спикера Госдумы, решится в ближайшие дни. А бывший министр финансов и депутат Михаил Задорнов вообще забросил политику и перешел на работу во Внешторгбанк.
Зато все остальные парламентарии строят по поводу отпуска радужные планы.
Независимый депутат Владимир Рыжков по традиции отправится отдыхать сначала на Алтай, а потом в Китай. Горный воздух, живописные реки и полное умиротворение — вот и все, по его мнению, что нужно для счастья политику.
Главная же страсть Владимира Александровича — верховая езда. Ни один отпуск не обходится без захватывающих дух скачек.
Родинец Виктор Алкснис не мыслит себя без красот Карелии и тамошней рыбалки. Говорит, ничто так не расслабляет, как пьянящий запах дикой природы и тихая охота: на окуня, щуку, налима и даже форель.
Коммунист Виктор Илюхин проведет отпуск на даче в Раменском районе Подмосковья. Вот уже 12 лет он принципиально не выезжает за границу, предпочитает отдыхать на родине.
— Дача уже почти готова, — мечтательно говорит Илюхин. — Осталось чуть-чуть достроить, довести все до ума. Что‑то я сделаю сам, а на особо ответственные участки приглашу рабочих. Дом у меня немаленький, но по сравнению с абхазской дачей Дерипаски — сарай.
А еще Виктор Иванович планирует начать работу над книгой о судебной системе в России и встретиться с друзьями на малой родине — в Пензе.
Миронов хочет в Монголию
Каникулы в Совете Федерации начнутся на месяц позже — в августе. Поэтому об отдыхе сенаторы пока не задумываются. Спикер верхней палаты Сергей Миронов, известный своей тягой к туризму, пообещал отправиться в какое‑нибудь экзотическое место — в Монголию или на Крайний Север. Отдыхать он предпочитает активно: сплавляться на байдарках, лазить по горам и удить рыбу.
А вот его коллега, председатель комиссии по расследованию причин трагедии в Беслане Александр Торшин в очередной раз останется без отпуска. Второе лето подряд сенатор будет по горло загружен работой. Не меньше месяца уйдет на проверку показаний террориста Кулаева и написание доклада с окончательными выводами парламентской комиссии.
Ближайшее окружение Торшина уверяет, что расслабляться он не умеет в принципе, это классический трудоголик. Единственной страстью сенатора является коллекционирование старинного оружия, а еще стрельба из арбалета. Специального оборудования для этого не требуется, так что, если выдастся свободная минутка, Александр Порфирьевич с удовольствием пустит стрелу где‑нибудь в Подмосковье.
Главной страстью Торшина является коллекционирование старинного оружия, а еще — стрельба из арбалета.
ИНФОРМАЦИОННЫЕ АГЕНТСТВА и ИНТЕРНЕТ-РЕСУРСЫ
ПАРЛАМЕНТСКАЯ КОМИССИЯ ПО БЕСЛАНУ ПОСТАРАЕТСЯ ОТВЕТИТЬ НА ВСЕ ВОЗНИКАВШИЕ ВОПРОСЫ — СЕРГЕЙ МИРОНОВ, ИТАР ТАСС, 04.07.2005, 0:00:00
Парламентская комиссия по расследованию обстоятельств теракта в Беслане постарается ответить на все вопросы, которые возникали у российских и зарубежных граждан. Об этом заявил сегодня на пресс-конференции председатель Совета Федерации Сергей Миронов. По его словам, нужно ответить «на все слухи, которые будоражили людей». Спикер заметил, что было бы целесообразно составить «перечень таких вопросов». Он сообщил, что доклад комиссии пишется и уже готовы некоторые важные главы, но ответить на вопрос о том, когда он будет готов, спикер не может. «Сроков я не могу пока назвать», — заметил он. Миронов добавил, что «комиссия считает своим долгом ознакомиться со всеми материалами, имеющими отношение к Беслану, в том числе и к таким, как архив Басаева». Что касается дискуссии по поводу того, стрелял ли танк по зданию школы, Миронов заметил: «Танк действительно стрелял, но когда все люди были эвакуированы из школы».
С.МИРОНОВ: ПОДГОТОВКА ДОКЛАДА ПАРЛАМЕНТСКОЙ КОМИССИИ О ТЕРАКТЕ В БЕСЛАНЕ НАХОДИТСЯ В ЗАКЛЮЧИТЕЛЬНОЙ СТАДИИ., Росбизнесконсалтинг, 04.07.2005, 0:00:00
Подготовка доклада парламентской комиссии о теракте в Беслане находится в заключительной стадии. Об этом сообщил сегодня журналистам спикер Совета Федерации Сергей Миронов. «Сейчас пишется текст доклада, некоторые главы и большие разделы уже написаны», — отметил С.Миронов. Между тем он не уточнил сроки опубликования этого доклада. Сенатор также отметил, что в докладе будет раздел, посвященный информации, предположениям и слухам, которые появлялись в связи с терактом в прессе. На них будет дан ответ, сказал спикер верхней палаты парламента. «Мы отфиксируем все слухи», — подчеркнул он.
С.Миронов уточнил также, что в докладе будут даны сведения о причинах теракта. Отвечая на вопросы журналистов о действиях федеральных сил во время событий в Беслане, он сообщил, в частности, что «танк действительно стрелял, но только тогда, когда из школы все заложники были эвакуированы».
МИРОНОВ: КОМИССИЯ ПО БЕСЛАНУ ПРОВЕРЯЕТ ВИДЕОАРХИВ БАСАЕВА, Росбалт, 04.07.2005, 14:32:00
Комиссия по расследованию событий в Беслане проверяет видеоархив Шамиля Басаева. Если материалы архива будут иметь какое‑то отношение к теракту в Беслане, то все это будет учтено в докладе комиссии. Об этом заявил спикер Совета Федерации Сергей Миронов на пресс-конференции в Москве.
По его словам, сейчас сроки завершения работы над докладом неизвестны, однако члены комиссии вышли на заключительный этап и каждый из них работает по своей части. Миронов сообщил, что во время событий в Беслане федеральные силы действительно произвели выстрел из танка, однако это было сделано, когда школа номер 1 была уже эвакуирована, поэтому никто из заложников из‑за этого пострадать не мог. По вопросу использования огнеметов федералами Миронов заявил, что точный ответ пока не готов.
Он сообщил, что комиссия «отфиксирует все слухи, которыми будоражили газеты, и в докладе будет так и написано «такого‑то не было потому‑то и потому‑то». Миронов пояснил, что это будет сделано для того, чтобы подобное не повторялось.
КОМИССИЯ ПО БЕСЛАНУ НАМЕРЕНА РАЗЪЯСНИТЬ СЛУХИ, ПОЯВИВШИЕСЯ В СМИ, Газета.Ру, 04.07.2005, 15:22:00
Спикер Совета Федерации Сергей Миронов заявил, что парламентская комиссия по расследованию причин теракта 1–3 сентября в Беслане намерена подготовить разъяснения по всем публикациям СМИ, касавшимся этих событий, чтобы снять все возможные вопросы, касающиеся обстоятельств и причин теракта.
Миронов сказал на пресс-конференции в понедельник, что в докладе комиссии разъяснения по публикациям в СМИ будут представлены отдельной главой.
В то же время он пока не знает, когда будет готов окончательный вариант доклада парламентской комиссии.
Он также заявил, что, согласно данным комиссии, по захваченной террористами школе в Беслане действительно производились выстрелы из танков. «Танк действительно стрелял по школе, но тогда, когда там все было зачищено и расчищено», — сказал Миронов. По его словам, комиссия также продолжает выяснять обстоятельства, касающиеся выстрелов из огнеметов.
КОМИССИЯ ПО РАССЛЕДОВАНИЮ ТЕРАКТА В БЕСЛАНЕ ПРОРАБОТАЕТ АРХИВ БАСАЕВА, ИА «Regnum», 04.07.2005, 17:02:00
4 июля, выступая на пресс-конференции в Москве, спикер Совета Федерации Сергей Миронов сообщил журналистам, что подготовка доклада парламентской комиссии по расследованию теракта в Беслане находится в заключительной стадии, однако потребуется время на обработку дополнительной информации, теоретически имеющей отношение к теракту, в частности, архива Шамиля Басаева, оказавшегося на днях в распоряжении российских спецслужб.
Отвечая на вопросы об участии в спасательной операции танка и огнеметов, он заявил, что « уже сейчас можно утверждать, что танк, действительно, стрелял, но тогда, когда из школы все были эвакуированы. На эту тему не должно быть спекуляций», — подчеркнул он. Что касается огнеметов, добавил Миронов, «это отдельный вопрос», и пока информация по нему держится в тайне.
«Думаю, будет правильно, если комиссия в докладе отразит все те публикации, все слухи, которые выплескивались в СМИ за этот год по Беслану, и по всем ним даст ответ», — отметил Миронов. Он напомнил, что основная задача комиссии представить причины произошедшей в начале сентября трагедии в Беслане.