В последнее время некоторые либеральные СМИ под видом заботы о России и русском народе стали в открытую говорить о том, что Северный Кавказ вреден для интересов страны и его нужно отделить от России. Если кто забыл, напомню, с чего начиналось разрушение СССР: с подобных разговоров о «вреде» союзных республик. Сегодня националисты разных мастей жаждут расчленить Россию, сделать ее сырьевым придатком тех, кто спит и видит российские нефть, газ и другие богатства своими, при этом нагло заявляя, что наши недра и наши территории не по праву нам достались.
Северный Кавказ своим геополитическим положением, историческим развитием, традиционными экономическими связями и духовной общностью теснейшим образом связан с Россией, начиная с X в. н. э. Определить точную дату присоединения того или иного раннегосударственного образования северокавказских народов к России практически невозможно. В XVI в. — второй половине XVIII в. такое присоединение носило формальный характер, и Московское царство (а затем и Российская империя) выступали покровителями «бивших челом» новых подданных. За весь этот период под покровительство Русского государства добровольно присоединилось большинство народов Северного Кавказа. При этом до установления российской административной системы в присоединенных обществах местные феодалы продолжали вести независимую внутреннюю и даже внешнюю политику.
Справедливости ради надо заметить, что политическая и административно-территориальная реформы, начавшиеся на Северном Кавказе в конце XVIII в. не учитывали местных традиций, что стало одной из причин вооруженного выступления народов региона, инициатором которого была часть местных феодалов. Сопротивление части горцев Северо-Восточного Кавказа российскому присутствию в данном регионе проходило под руководством суфийских шейхов.
Крупнейшее выступление горцев против российских реформ связано с именем Шамиля, которому на 25 лет удалось создать теократическое государство-имамат. Правда, после войны Шамиль завещал потомкам никогда не воевать с Россией. После окончания Кавказской войны на Северном Кавказе началось проведение широких реформ, определивших ход развития местных обществ и их государственного устройства почти на полвека — вплоть до революции 1917 года. Они уже учитывали местную специфику, обычаи, религиозные предпочтения, культуру.
В административном отношении во второй половине XIX века на Северном Кавказе на месте упраздненных бекств, бийликов, шамхальств были образованы округа, участки, приставства, входившие в уезды, области, губернии. При этом необходимо заметить, что данные образования формировались не по названию владений, а по этническому признаку -Осетинский округ, Карачаевское приставство, Кабардинский округ…
Александр II провел реформы по отмене крепостного права на Северном Кавказе и с целью предоставления крестьянам земельных участков и паев. Да, не все было гладко во взаимоотношениях между горскими народами и центральным правительством, что по ряду причин вынудило первых покинуть исторические земли и поселиться в Османской империи.
Большая часть земель, освободившихся от переселения горцев, была закреплена за Кубанским и Терским казачьими войсками, являвшимися одной из главных опор российского присутствия на Кавказе. Кроме того, на эти же земли были посажены безземельные горцы — в основном крестьянского происхождения.
В то же время, несмотря на последствия Кавказской войны и некоторые негативные результаты реформы второй половины XIX века на Северном Кавказе развернулась кампания по включению горцев в общероссийское социально-экономическое, культурное и политическое пространство. Так, например, в городах Ставрополе, Владикавказе были открыты горские школы, началось системное изучение истории, культуры и быта, языков народов Северного Кавказа. В эти же годы появилось немало ярких просветителей из среды самих горцев, призывавших своих соплеменников быть на страже российской законности и государственности. Только во второй половине XIX века несмотря на принятые ограничения по призыву в царскую армию, сотни и тысячи горцев сложили головы в борьбе за Россию и ее интересы. Конвой его императорского величества состоял из горцев. Из среды осетин, кабардинцев, карачаевцев, кумыков и других народов вышла плеяда известных генералов, которые «не жалея живота своего» проявляли героизм в Русско-турецких и иных кампаниях.
Их потомки живы и помнят героизм своих предков и кому они служили. Только вот не знаю, помнят ли об этом авторы публикаций, повествующих о том, что Северный Кавказ «культурно и цивилизационно чужд России» и его необходимо отделить от России? Это, я считаю, оскорблением для сотен тысяч горцев и русских, для любого нормального человека, знающего историю содружества народов Российской империи, Советского Союза.
Да и другой посыл этих «доброжелателей» о том, что Кавказский регион для России вреден, не менее провокационен. Изучая архивные материалы, читая книги о борьбе Британской империи, Персидского шахства, Османской империи за обладание Кавказом и попытках России обезопасить свои южные рубежи, анализируя сегодняшнее соперничество за этот же регион, начинаю понимать, что те неудачи, которые случались в этой борьбе, были связаны с наличием «пятой колонны» внутри страны. А удачи происходили благодаря огромной воле людей, которые не мирились с будущей участью русских, горских народов быть «объедками» тех, для кого существование не только данных народов, но и самой России — как бельмо на глазу. Нечто подобное мы уже проходили в недавнем прошлом в Прибалтике, оставив вообще без гражданства сотни тысяч русских.
Какие только проекты ни строили и ни строят идеологи расчленения России! Это и натравливание людей по религиозным, этническим, языковым мотивам. Это и крики о несовместимости культур… В связи с этим считаю нужным кратко остановиться на истории религиозных предпочтений народов Северного Кавказа.
Несмотря на то, что в настоящее время среди горцев преобладает ислам, Северный Кавказ был регионом, где христианство начало распространяться в первой половине I тысячелетия нашей эры.
Уже с 535 года предки тюркских народов приняли христианство, а в VII в. здесь образуется Зихская епархия, а в самом начале X в. — Аланская метрополия. В VI-XIII вв. предки большинства народов Северного Кавказа (осетины, карачаевцы, адыгские народы, абазино-абхазы, часть народов Дагестана, ингуши и чеченцы) непосредственно и через посредство приняли христианство от Византии. Уже одно это говорит о провокационности заявлений, будто Кавказ «культурно и цивилизационно чужд России». Как бы отреагировали на такие «размышления» герой Отечественной войны 1812 года, активный борец против Шамиля генерал Ермолов и великий Грибоедов, оба женатые на горянках, князья Черкасские, дворяне Кудашевы и сотни других великих людей России, помнивших свои корни? Представляю их реакцию по поводу раскачивания российской государственности.
Современные русские не особо обращают внимание на то, что татары, башкиры, народы Северного Кавказа, живущие, работающие рядом с ними, — мусульмане. Точно так же, как для мусульман русские — это такие же граждане России, как и они. Русские для нерусских народов и наоборот — свои, в отличие от англичан, французов и других. Если бы этого не было — не было бы и страны.
В настоящее время религиозная обстановка на Северном Кавказе, как и в XIX веке отличается сложностью и противоречивостью. Еще более усложнилась она сегодня с появлением новых течений, не имевших ранее здесь своих последователей и которые в последнее десятилетие под объединенным названием «ваххабиты» охватили целые районы региона.
Ваххабиты на Северном Кавказе, безусловно, несут определенный дестабилизирующий заряд в силу не только экстремистского характера своего учения, но также и в силу сложившейся там в последние годы сложной экономической и политической ситуации. Массовый приток неофитов в ваххабитскую общину происходит в самых неблагоприятных и нищих уголках Северного Кавказа. Несмотря на то, что в некоторых регионах были нормативные акты о запрете ваххабизма, о борьбе с экстремизмом на почве национальной, расовой и религиозной неприязни, по‑настоящему активной борьбы с этим злом не ведется, и его ряды не только не редеют, но и обновляются. События в Кабардино-Балкарии и Дагестане — тому пример.
Правда, традиционное духовенство и рядовые мусульмане постепенно начинают осознавать опасность, исходящую от деятельности ваххабитов, и | всячески помогают правоохранительным органам 1 в борьбе с ними.
Что же касается современной ситуации на Северном Кавказе, то она вкратце выглядит таким образом. Каждый из Северо-Кавказских регионов обладает самостоятельным набором проблемных факторов долгосрочного действия. В них I регистрируется рост общественного раздражения в [связи с непониманием национальной специфики и наметившимся пренебрежением со стороны центра к особому «политическому статусу национальных республик» и особенностям политической жизни, которые в них сложились. Для всех рассматриваемых регионов характерны экономическая стагнация, высокий уровень безработицы, преступности, особенно среди молодежи. А это благодатная почва для распространения чуждой традиционному исламу идеологии.
В целом же можно утверждать, что в регионе отчетливо обнаруживается тенденция социальной и политической стабилизации. Рост общей организованности и управляемости ломает планы сторонников расчленения России. Поэтому ими раскручивается идея пересмотра итогов Кавказской войны, желание представить ее как национально-освободительное движение. Не прекращаются попытки реализовать грузино-американский проект снижения роли Москвы на Кавказе, особенно в свете возросших интересов США и Евросоюза к месторождениям нефти и газа в Каспийском бассейне. Сепаратисты обсуждают, как реальную концепцию, «деколонизации» Северного Кавказа. Однако они не понимают, что культурные особенности, исторические связи и политические условия, равно как экономические и стратегические интересы всех народов Российской Федерации, делают заведомо неосуществимыми любые эксперименты по этим «клише и лекалам».
Но это не значит, что мы должны расслабляться. Движение в сторону этнической конфликтности и сепаратизма объясняется несколькими факторами: всеобщей бедностью и безработицей, широко распространенной коррупцией, действиями правоохранительных органов, кадровой политикой, игнорированием или нежеланием местных и центральных органов власти учитывать национальную специфику региона. Но самая важная причина — это духовный «голод», который возник во времена постсоветской модернизации, во многом заместив традиционные ценности многонациональной российской культуры, быта и истории.
В этой связи мне представляется все же возможным вернуться к идее создания некоего специального органа власти, занимающегося выстраиванием и регулированием национальной политики в масштабах страны. Россия — уникальное государство. Столько народов и народностей, столько разных, не похожих друг на друга менталитетов, традиций, обычаев! До понимания, изучения и учета их в политической жизни страны не всегда, как говорится, доходят руки ведомств других направлений. А порою очень важно вовремя объяснить ту или иную ситуацию, чтобы снять зреющее напряжение. Например, надо бы прямо и ясно говорить людям, что «доброхоты», ратующие за отрыв Северного Кавказа от России, на самом деле преследуют цель сделать регион местом постоянной межнациональной розни, переходящей в кровавые конфликты. И если из роли «успокоителя», арбитра уйдет Россия, то ее место займут другие крупные державы, в стратегическом плане абсолютно враждебные десяткам малых кавказских народов.
Утверждения о том, что «мы должны преодолеть традиционный для имперского сознания страх утраты части территории и понять, что эти земли не нужны, больше того, вредны для России», отчетливо корреспондируются Бжезинским. Но еще больше в этом сознательного бесстыдства. По такой логике легко и Курилы, и половину Сахалина отдать, а там — часть Карелии и т. д.
ВСЕ ЭТО я говорю для того, чтобы напомнить лишний раз: история, государственные традиции, культуры российских народов переплелись друг с другом до такой степени, что всякое их разъединение чревато катастрофой огромного масштаба. А это может обернуться трагедией для сотен тысяч русских, живущих на Северном Кавказе, и наоборот — страданиями для сотен тысяч представителей Северного Кавказа, проживающих в других регионах России.