В эксклюзивном интервью ТАСС председатель Совета Федерации рассказала о том, когда в верхнюю палату могут делегировать сенаторов по президентской квоте, об определении в законодательстве понятия «самоизоляция», о ситуации в Нагорном Карабахе, Белоруссии и Киргизии.
— Нынешняя сессия для Совета Федерации началась с ряда знаковых событий, можно сказать, эпохально. В первый день сессии президент Российской Федерации встретился с верхней палатой. Произошли важные кадровые назначения. Темп задан стремительный. Чего еще нам ожидать этой осенью?
— Действительно, встреча всех сенаторов с президентом Российской Федерации в день открытия осенней сессии — это, безусловно, знаковое событие. Президент еще раз подчеркнул свое неизменное уважение к парламенту как основному институту демократии и посчитал необходимым поставить задачи на предстоящий период, поскольку мы начинаем сессию в новых конституционных реалиях: в рамках принятых поправок к конституции и нижняя, и верхняя палаты получили дополнительные, очень существенные полномочия. Задачи, которые были поставлены в таком объемном докладе президента, безусловно, для нас являются приоритетными.
Мы серьезно переформатировали нашу работу на осеннюю сессию, она стала еще более напряженной, более содержательной, насыщенной конкретными делами.
Сенаторы, что называется, закатав рукава, с первого дня активно включились в работу. Мы в очень сжатые сроки подготовили парламентские слушания по бюджету на предстоящую трехлетку. Это очень важные слушания, это, можно сказать, нулевое чтение бюджета. А главное, что эти слушания проводились с участием руководителей регионов, председателей региональных парламентов. И состоялось очень качественное, серьезное обсуждение, в ходе которого мы выдвинули целый ряд предложений.
Конечно же, нас волнует состояние региональных бюджетов, системы взаимоотношений Министерства финансов РФ с субъектами Федерации в этот сложный период. COVID-19 все‑таки внес свои коррективы и в экономику, и в бюджетную сферу. Я всегда противник ручного управления, но в данном случае каждый регион действовал по‑своему, ведь структура экономики в них разная, ситуация была разная и выпадающие доходы разные. Поэтому мы условились с Министерством финансов, что это будет такой штучный подход, предполагающий понимание конкретной ситуации на местах, оказание содействия субъектам в сбалансированности бюджета. Совет Федерации за этим будет внимательно следить. Мы выдвинули несколько важных предложений. Они оформлены в виде рекомендаций парламентских слушаний, направлены в Министерство финансов. Мы рассчитываем, что их учтут.
Основное внимание, как я уже неоднократно говорила, в ходе сессии будет уделено принятию пакета законов по поправкам в конституцию. Мы также с первого дня включились в эту работу. Не только Андрей Клишас, который вместе с Павлом Крашенинниковым являются представителями президента по этому пакету законов, но все комитеты Совета Федерации, все сенаторы.
Ко второму чтению уже внесенных в Госдуму проектов законов у нас подготовлены изменения, уточнения, мы в ближайшее время их направим, с тем чтобы они были корректны относительно тех полномочий, которые переданы Совету Федерации. Я имею в виду консультации по рассмотрению кандидатов на должности руководителей силовых ведомств, правоохранительных органов. Именно Совет Федерации предложил, чтобы эти консультации были публичными, и президент поддержал такой подход. Поэтому и законом нужно создать такие условия, чтобы мы могли это публично обсуждать и формировать отношение верхней палаты к той или иной кандидатуре.
В целом хочу сказать, что у нас очень серьезно обновился состав Совета Федерации. И мы в очередной раз убедились, что те реформы, которые мы приняли по изменению порядка его формирования, дали большой эффект. Из регионов приходят высокопрофессиональные, авторитетные люди, лидеры в разных сферах, настроенные, заряженные на работу, и это, безусловно, скажется на качестве и эффективности деятельности нашей палаты.
Кроме того, мы решили избрать двух первых заместителей председателя Совета Федерации, это вызвано растущим объемом работы. И я рада, что сенаторы поддержали кандидатуры Андрея Анатольевича Турчака и Андрея Владимировича Яцкина. Это молодые, деятельные люди. Уже чувствуются результаты их работы. Они получили не только новые должности, но и новую нагрузку, и новую ответственность.
Мы настроены на очень активную работу, план очень насыщенный. Недавно я встречалась с одним председателем комитета, он мне показывал план работы на осеннюю сессию: 65 различных мероприятий. Это, конечно, колоссальная нагрузка. Но мы хотим реализовать то важное и ценное, что осталось нереализованным в силу карантина в весеннюю сессию, поскольку это вопросы, чувствительные для субъектов Федерации, требующие своего решения.
Цель этой поездки — не только разобраться, что произошло, но и понять, что надо донастраивать в экологическом законодательстве
— Совет Федерации провел в Норильске выездное совещание, посвященное социально-экономическому развитию города. Верхняя палата уже сообщила о намерении «взять шефство» над этим городом, к которому сейчас из‑за экологической катастрофы привлечено особое внимание. Какие проблемы высветила эта ситуация? Какие предложения могут выдвинуть по итогам выездного совещания?
— Цель этой поездки — не только разобраться, что произошло, но и понять, что надо донастраивать в экологическом законодательстве. Это важнейшая тема, люди стали очень чувствительны к вопросам экологии, и это хорошо.
Кроме того, идет серьезное обсуждение социальной ответственности бизнеса, в частности, Норильска, который является моногородом. На примере этого города мы хотим отработать схему развития социального партнерства и ответственности крупных компаний перед своими тружениками, перед теми, кто работает в этих условиях, кто приносит большие дивиденды, которые получают акционеры. И, конечно, это ответственность акционеров. И не только в России. Этот подход существует во всех крупных западных компаниях — ответственность за то, в каких условиях живут работники предприятий, какая социальная инфраструктура, какие дороги, в каком состоянии энергетическое обеспечение и так далее.
Мы на примере вот такого серьезного анализа одного из регионов планируем подготовить и вынести на ближайшее пленарное заседание Совета Федерации постановление, где обозначим все эти вопросы, адресованные нам, комитетам, которые будут заниматься совершенствованием законодательства, правительству, бизнесу. То есть это будет такой системный документ, реализацию которого мы поставим на контроль и будем серьезно отслеживать. И в ближайших планах также очень много таких конкретных досье.
— В проекте бюджета на 2021–2023 годы, который внесен в Госдуму, заложено 880 млн рублей на случай появления новых сенаторов по так называемой президентской квоте. Кроме того, недавно Совет Федерации объявил конкурс на поставку в 2020 году оборудования для оснащения дополнительных мест в зале заседаний с этой же целью. Не означает ли это, что президентская квота будет наконец «распечатана» или, возможно, даже заполнена?
— Размер президентской квоты определен конституцией, законодательством, сейчас по ней в Совет Федерации может прийти дополнительно до 30 человек. И, конечно же, мы обязаны быть готовыми создать условия для работы новых сенаторов, речь идет и о рабочих местах, и о выплате заработной платы.
Делегирование в Совет Федерации сенаторов по президентской квоте — это исключительно прерогатива президента. Полагаю, что эта квота не сразу будет заполнена, наверное, это будут такие постепенные, поэтапные решения. Но подготовиться к ним необходимо.
И те средства, выделяемые ранее Совету Федерации на новых 17 сенаторов, которые могли прийти к нам по президентской квоте, целевые, они только на эти цели. И поскольку новых сенаторов не появилось, деньги в полном объеме вернули в бюджет Российской Федерации. Также на следующий год у нас предусмотрены необходимые средства уже на новую численность сенаторов, возможное пополнение Совета Федерации. Но если квота не будет заполнена, все эти средства, которыми так активно интересуется пресса — что вот Совету Федерации увеличили финансирование, — в полном объеме останутся в бюджете РФ и пойдут в первую очередь на социальные цели. Поэтому будем ждать, когда такое решение будет принято президентом.
— Ранее неоднократно поднималась тема реконструкции здания верхней палаты парламента ввиду нехватки площадей и в связи с возможным увеличением числа сенаторов за счет представителей главы государства. Как сейчас с этим обстоят дела? Известны ли сроки введения в эксплуатацию новых площадей? И что же будет с идеей создания парламентского центра в Нижних Мневниках?
— Прежде всего я хочу сказать, что парламентский центр — это не чья‑то придуманная история. Когда в России появился двухпалатный парламент, изначально предполагалось, что будет построен новый парламентский центр. В мире нет практически ни одной страны, где бы не было здания парламента, потому что здание парламента — это не только условия для работы депутатов, сенаторов, но это некий символ власти. Вот как Кремль является символом президентской власти, Белый дом — правительства. Но эта тема постоянно откладывалась в силу разных причин, в первую очередь были другие приоритеты в расходовании средств федерального бюджета, и мы с пониманием к этому относились.
А здания, в которых находятся Государственная дума и Совет Федерации, рассматривались как временные. Я могу сказать, что, во‑первых, мы работаем на двух площадках — на Арбате и в основном здании на Большой Дмитровке. Это очень неудобно. Во‑вторых, можно сказать, что многие сенаторы размещаются как в коммунальных квартирах, это не создает условий для нормальной работы.
Понимая, что парламентский центр будет обязательно, но не завтра, а работать надо сегодня, мы старались создавать условия в здании на Дмитровке. Во‑первых, отремонтировали все, потому что его состояние было ужасным, мы его привели все‑таки в порядок.
Кроме того, мы освободили еще одно крыло здания на Дмитровке, и сейчас там идет ремонт. Это дополнительно почти 5 тыс. кв. метров.
С учетом того, что вопрос решится не завтра, мы начали строительство нового корпуса здесь, рядом с нашим зданием. Строительство уже идет активно. По контракту, который был заключен Управлением делами президента с подрядчиком, это здание должно быть введено в 2023 году. Но мы предпринимаем все усилия для того, чтобы в 2022 году мы смогли уже расселить наши «коммунальные квартиры» и переехать в это здание. Думаю, что это реально.
Здание Государственной думы на Охотном Ряду вообще в ветхом состоянии, ему требуется ремонт.
Понимая, что сегодня средства федерального бюджета в первую очередь нужны на социальные расходы, на поддержку наших граждан, экономики, мы нашли вариант строительства парламентского центра на инвестиционной основе. Уже проведена большая организационная работа, Москва выделила нам участок в Мневниках, он зарезервирован под парламентский центр. Это, конечно, не Красная площадь, но в этом и не было необходимости.
Все это позволит существенно сэкономить средства: будет общая инфраструктура — и общие залы для заседаний, при этом, естественно, две палаты будут разведены, и общая библиотека, и много чего другого.
Когда будет построен парламентский центр и Госдума и Совет Федерации туда переедут, здания, в которых мы находимся, будут переданы инвестору в счет затрат на строительство. Пока схема такая.
Но начать надо с «дорожной карты», которую мы сейчас разрабатываем. Ведь мы уже провели два архитектурных конкурса на новый парламентский центр. И, к сожалению, ни один из них не получил одобрения. Мы строим парламент на века, это некий символ власти, и, конечно, это здание должно быть не рядовым офисом, оно должно быть красивым, должно представлять какую‑то архитектурную ценность. Поэтому потребуется провести новый конкурс.
Работа продолжается, и я надеюсь, она ускорится.
— Давайте перейдем к теме коронавируса. Как утверждают эксперты, кардинально изменить ситуацию с заболеваемостью коронавирусом может вакцинация. Однако согласно результатам опроса, проведенного партией «Единая Россия», лишь 23% россиян готовы сделать эту прививку, а 73% не хотят этого. Как вы считаете, нужно ли вводить принудительную вакцинацию, учитывая сложившуюся ситуацию сегодня?
— Не чиновники, а эксперты, вирусологи, эпидемиологи в своих дискуссиях говорят, что есть два пути: либо популяция должна переболеть в большей своей части, тогда будет коллективный иммунитет, либо — вакцинация.
Что касается первого, то, конечно же, мы не имеем права рисковать здоровьем и жизнью наших граждан. И мы гордимся тем, что именно Россия первой разработала вакцину от коронавируса. И вы знаете, что есть огромный интерес многих государств к возможности закупить вакцину в России, наладить ее производство в своих странах.
Если говорить вообще о вакцинации, то именно благодаря ей и Россия, и вся планета избавились от очень серьезных, опасных инфекционных заболеваний — оспы, тифа, кори и так далее. Нас ведь не удивляет, что для всех новорожденных предусмотрен календарь прививок, их эффективность доказана: привитые дети точно никогда не заболеют, вспышек этих заболеваний не будет.
Здесь не приказы нужны, нужно вести большую разъяснительную работу: что такое вакцина, что она дает, какие плюсы и минусы, какие есть риски.
Я за вакцинацию, безусловно. Но я считаю, что это не должна быть насильственная, обязательная вакцинация. Каждый должен принять самостоятельное решение: делать ему прививку или нет
Я за вакцинацию, безусловно. Но я считаю, что это не должна быть насильственная, обязательная вакцинация. Каждый должен принять самостоятельное решение: делать ему прививку или нет.
Чтобы эти опросы изменились в сторону большего количества граждан, желающих вакцинироваться, нужно все объяснять.
Мы именно в этих целях на заседание Совета Федерации 21 октября пригласили Александра Гинцбурга, директора Центра имени Гамалеи, который и разработал первую вакцину. Все заседания у нас идут в режиме онлайн, поэтому всем желающим можно будет наблюдать его выступление и в интернете, и на канале «Вместе-РФ».
Мне кажется, что надо не руководствоваться слухами, сомнениями, советами сомнительными, а надо слушать специалистов, людей ответственных, которые отвечают за свои слова, которые являются разработчиками этой вакцины, которая прошла уже достаточно большой объем тестирований, и прислушиваться к мнению специалистов.
Думаю, что настроение людей изменится в пользу вакцинации.
В Совете Федерации тоже идет дискуссия на этот счет, но я знаю, что очень много людей уже привились, в том числе членов правительства, некоторые сенаторы сделали прививку. Но это выбор каждого.
Я пока прививку не сделала, но тоже размышляю и склоняюсь в сторону того, что ее надо будет сделать.
И конечно же, нужно как можно быстрее наладить промышленное производство вакцины, чтобы она была доступна всем и каждому. И в первую очередь мы будем обеспечивать своих граждан и только потом направлять в другие государства.
— Хотелось бы уточнить, сколько сенаторов сейчас болеют коронавирусом, какова ситуация сейчас в Совете Федерации?
— В Совете Федерации мы с начала пандемии приняли драконовские меры, следуя всем санитарно-эпидемиологическим рекомендациям, понимая свою ответственность за то, что мы не можем ни на один день остановить работу. Совет Федерации — орган власти, который работает непрерывно. Есть ли выборы в Госдуму, есть ли выборы президента, есть ли смена правительства — мы работаем в постоянном режиме. И нагрузка и на осеннюю, и на весеннюю сессии колоссальная. Мы обязаны были в кратчайшее время принять те законы, которые бы обеспечили защиту наших людей, социальную поддержку бизнеса, экономики, мы проводили внеочередные заседания и так далее. И эти меры дали свой результат.
На сегодня в Совете Федерации положительный тест у семи сенаторов. К счастью, они не болеют тяжело, у них легкая форма. Это ни в коей мере не мешает нашей работе. Кворум у нас всегда есть, более чем, и будет, я уверена. И мы не отменяли и не отменяем жесткие санитарно-эпидемиологические требования.
И кстати, мы с вами говорили о вакцине. Пользуясь возможностью, еще раз хочу призвать наших граждан к ответственности. Если мы не будем, каждый из нас, соблюдать требования масочного режима, перчаточного режима, социальной дистанции, по возможности дистанционной работы и так далее, никто не остановит рост заболеваемости. Это надо понимать и не обижаться на те меры, которые принимаются. Они необходимы. Они являются важным залогом того, чтобы как можно быстрее схлынула возросшая волна количества заболевших COVID.
При этом хочу сказать, что абсолютное большинство наших граждан показали свою сознательность и строго следуют рекомендациям.
Надеюсь, что мы справимся в ближайшие, полагаю, две-три недели и собьем эту волну при условии, что будем очень дисциплинированными.
— С началом пандемии в наш обиход прочно вошло много новых терминов: «самоизоляция», «режим ограничительных мер», «масочный режим», «социальная дистанция». Как вы полагаете, надо ли давать какие‑то законодательные определения вот таким режимам, чтобы было четко понятно, что можно делать, а что нельзя, как можно себя вести, а как нельзя?
— Очень хороший вопрос, правильный вопрос. Действительно, все органы власти всех уровней действовали в форс-мажорных условиях, и не только в России, во всех странах. Когда пришла такая вселенская беда, сначала нужно было принимать решения, а потом уже думать об остальных нюансах. И приходилось делать это прямо «с колес».
Никто не знал, что это, как надолго, как быть с этим. Принимались в первую очередь все меры, чтобы защитить жизнь и здоровье людей. Где‑то в регионах были перегибы, и люди справедливо возмущались, что нарушаются их права.
Сейчас уже мы накопили опыт, мы можем проанализировать эффективность принимаемых мер, у нас накопилась практика. И я считаю, что, безусловно, теперь надо внести уточнения в наше законодательство и дать законодательное определение всем этим ограничительным мерам, чтобы никому не повадно было заниматься отсебятиной.
Некоторые дополнения мы уже внесли, скажем, удаленная работа, дистанционное обучение. Сейчас несколько комитетов Совета Федерации работают над тем, чтобы таким новым мерам и ограничениям, появившимся в нашей жизни, были даны юридические определения и рамки их возможного использования. Здесь никакой избыточности не должно быть. И в то же время эти меры должны эффективно защищать жизни и здоровье людей. Так что мы над этим работаем.
— На парламентских слушаниях по проекту бюджета вы предложили повысить налоги для компаний, которые выводят прибыль в офшоры, и понизить для тех, кто инвестирует в российскую экономику. Ряд экспертов, представителей бизнеса выразили сомнение в том, что это окажется эффективным. Основной довод – предлагаемые меры трудно администрировать, лазейки обойти их найдутся. Что вы ответите скептикам? И стоит ли ожидать формализации этой идеи?
— Я рада, что этот вопрос привлек внимание, вызвал дискуссию, интерес. Это уже хорошо, потому что тема обсуждается и в экспертных кругах, и на кухнях, и в разных других аудиториях.
Вообще наша налоговая система, я считаю, очень эффективная, либеральная. Очень правильно выстроено администрирование сбора налогов. Пожалуй, это одна из самых продвинутых налоговых систем в мире.
Но она должна нести не только фискальные функции, на мой взгляд, налоговая система должна быть мотивирующей.
Что я имею в виду? Если акционеры всю заработанную в России прибыль выводят в офшоры – это одна история. А если холдинг, который зарегистрирован в России, дивиденды, прибыль инвестирует в новые производства, в новые рабочие места, в развитие экономики, согласитесь, это другая история, они не в равных условиях находятся.
Работа в этом направлении, собственно говоря, уже началась. По поручению президента пересматриваются двусторонние соглашения с рядом государств об избежании двойного налогообложения, с Мальтой и Кипром уже подписаны новые соглашения, где введен порядок налогообложения 15%, как и для других организаций, бизнеса, граждан в России. Но я считаю, что надо более интенсивно вести эту работу со всеми офшорными государствами, добиться пересмотра всех соглашений.
Согласитесь, если вы большую часть прибыли вкладываете в экономику своей страны, то вам не только должны раздавать дипломы как «лучшему налогоплательщику», но и создавать экономическую мотивацию продолжать это делать. Если же вы просто всю прибыль отдаете в дивиденды и выводите за рубеж, это другая ситуация (я уже не говорю о патриотичности, я не говорю о социальной ответственности и так далее), конечно же, такие средства, выводимые из России, должны облагаться более высокими налогами.
Но в этой дискуссии мы должны еще об одном поговорить – почему нашим акционерам, предприятиям выгодно переводить деньги в офшоры. Одна сторона понятна – это избежание налогообложения. Но надо с ними вести диалог и понять, что надо сделать, чтобы выгодно было в России хранить эти деньги, чтобы выгодно было в России вкладывать эти средства? Вот над решением этих вопросов мы, как законодатели, должны работать.
Новое правительство уже сделало серьезные шаги – это инвестиционные соглашения, инвестиционные вычеты и т. д. Это движение в правильном направлении. Но надо более активно этим заниматься, добиваться, чтобы у нас была справедливая судебная система, потому что это важнейшее условие для бизнеса. Нам надо укреплять институты частной собственности. Это серьезная системная работа, которая должна вестись на государственном уровне в диалоге с бизнесом. И это не должны быть только какие‑то фискальные, ограничительные меры. Это не поможет. Главное – создать более привлекательные условия в собственной стране. Тогда бизнес будет работать в России.
— На днях стало известно, что министры иностранных дел стран Евросоюза приняли политическое решение о введении санкций в отношении физических или юридических лиц, которые, по их мнению, несут ответственность якобы за предполагаемое отравление российского блогера Алексея Навального. Как, на ваш взгляд, можно отнестись к этому?
— Что касается санкций… Вы знаете, я уже не удивляюсь ни санкциям, ни чему… Воспринимаю это, скорее с юмором. И я согласна с оценками министра иностранных дел Сергея Викторовича Лаврова, которые он сегодня дал, что нам надо беречь наше чувство достоинства и не поддаваться на такого рода отношение к нам, на такие оценки России.
Мы готовы к сотрудничеству по любым вопросам, мы открыты. Ну хватит нам грозить пальцем! Хватит нас учить… Поэтому, я думаю, нам надо сейчас спокойно переосмыслить все это, выстроив новую систему отношений с Евросоюзом. Причем учитывая теперь, что Евросоюз (как организация) – это одно, а входящие в него отдельные страны – другое. Ведь со многими странами ЕС мы успешно взаимодействуем.
Не надо излишне политизировать межгосударственные отношения. Надо быть открытыми, честными и добросовестными партнерами. Давайте вести диалог, но диалог предметный и взаимоуважительный. А не так, что нас уже назначили виновными, и все.
Слава богу, что Навальный выздоровел, что он в добром здравии. Но остается много вопросов без ответа. А надо было, как мы предлагали, начать совместное расследование этой истории, и понять, что за ней реально стоит.
— Продолжим тему санкций, но мы перейдем теперь к Белоруссии, поговорим о ней. Бывший кандидат в президенты Светлана Тихановская призывает Евросоюз расширить санкционный список, ввести адресные экономические санкции в отношении людей или компаний, которые поддержали режим Лукашенко. Член президиума Координационного совета белорусской оппозиции Мария Колесникова предложила бойкотировать производителей товаров, которые также поддержали режим Лукашенко. На ваш взгляд, есть ли у подобных инициатив перспектива?
— Я не знаю, как можно против собственного народа, против собственной страны добиваться санкций, прекращения экономических отношений, ухудшения экономической ситуации. А вы людей‑то спросили? Вы чье мнение выражаете? Вот спросите граждан Белоруссии: надо остановить работу предприятий, надо остановить экспорт продукции, торговлю с другими странами? А кто будет платить зарплату? На что будут люди жить? Это безответственные заявления.
Я считаю, что, скорее всего, у нее (Тихановской) не хватает политического опыта и она говорит с чужих голосов, которым безразлична Белоруссия, безразличен народ Белоруссии, жизнь людей, их здоровье. Ответственный политик так никогда не заявит. Такие политики не имеют перспективы.
Радикализация ни к чему хорошему не приводит. И, полагаю, что сами граждане Белоруссии оценят такого рода призывы и соответствующим образом на них отреагируют.
Как бы ни было сложно, какие бы различные взгляды ни были, только диалог, вовлеченность самих граждан Белоруссии в обсуждение изменений в конституцию, политической повестки, дальнейшего курса экономического и социального развития – именно так можно выйти из этого кризиса.
— В выходные президент Белоруссии Александр Лукашенко встретился с представителями оппозиции в СИЗО и говорил в том числе про конституционную реформу, однако вечером в Минске опять были жесткие задержания. Стоит ли ожидать в обозримом будущем выхода на конкретные шаги по конституционной реформе в Белоруссии, и не обращались ли власти страны к нам за консультациями по этому вопросу?
— Прежде всего я хочу сказать, что ситуация в Белоруссии, конечно же, непростая, но президент Александр Лукашенко заявил о необходимости конституционной реформы. Я, например, положительно отношусь к самому факту его встречи с людьми оппозиционных взглядов, которые имеют свою точку зрения на развитие страны. Надо с ними тоже обязательно вести диалог и вовлекать их в эту конституционную реформу.
Какая должна быть конституция, каким должен быть выбор развития страны – решать только народу Белоруссии и никому иному. Если у нас попросят совета, мы свое мнение выскажем. Если не попросят… В отношении наших партнеров на территории СНГ никогда не было ни экономического, ни политического, ни силового давления. Мы ведем себя по‑партнерски.
Считаем Белоруссию уважаемым суверенным государством, и считаем, что никто не вправе извне вмешиваться во внутренние дела этой либо другой страны.
И мы очень сопереживаем происходящему, очень беспокоимся, чтобы не было дальнейшей радикализации, дальнейшего усиления противостояния, потому что в первую очередь это скажется на жизненном уровне людей, на их благополучии.
И любые ответственные политики, любые ответственные партии, даже если они придерживаются других взглядов, должны понимать, что демократия – это переговоры, это процесс, это парламент, который отражает волю народа, это выборы. Вот это все надо обсуждать, а не то, как радикализировать ситуацию с возможными, не дай бог, жертвами и тяжелейшими последствиями для страны. Вот это недопустимо.
— Все еще неспокойно в Белоруссии, воюют Азербайджан и Армения, острый политический кризис в Киргизии. Складывается такое впечатление, что постсоветское пространство буквально трясет. Как вы полагаете, что ожидает СНГ? Что делать в такой ситуации?
— У того, что происходит, есть объективные причины. Раньше все жили в одной стране, в которой пропагандировались идеи интернационализма. Мы все дружили. И неважно было – передали эту территорию одной республике или другой, потому что это была одна страна. А сейчас продолжаются процессы обретения самоидентичности в каждом из этих государств, становления новой экономической системы, политической системы. Эти процессы происходят болезненно.
Конечно же, мы это видим и знаем об этом, в ряде случаев имеет место активное вмешательство извне, чтобы «раскачать» постсоветское пространство, создать такой пояс нестабильности вокруг России. Здесь много причин, много факторов.
Россия выстроила братские, партнерские стратегические отношения практически со всеми государствами на пространстве СНГ за понятным исключением. Интеграционные процессы очень активно развиваются. Все это для того, чтобы всем создать равные условия для развития, взаимных инвестиций, наращивания товарооборота.
Я хочу сказать, что и в рамках Межпарламентской Ассамблеи СНГ (я говорю, как председатель Совета Межпарламентской ассамблеи СНГ) мы много усилий прилагаем для создания единого правового пространства на территории Содружества. Это очень важно в первую очередь для граждан, для бизнеса. К примеру, если у нас будут единые дипломы об образовании или соглашение о признании дипломов – это возможность для всех граждан, проживающих на территории СНГ, в любое государство поехать учиться или работать. И то множество модельных законов, которые мы приняли, хорошо работают. Они или в полном объеме, или частично имплементируются в национальное законодательство.
Мы заинтересованы в том, чтобы все было стабильно. И в Киргизии процессы завершились бы в мирном, переговорном, демократическом ключе. И в Белоруссии ситуация наладилась бы в ближайшее время.
Мы используем все наши возможности, содействуя мирному, цивилизованному решению политических кризисов.
— Очень острая тема, нельзя ее обойти вниманием, частично она была затронута вами. На днях вы провели телефонные переговоры с главами парламентов Азербайджана и Армении. Как прошли эти переговоры? И приносит ли такой формат взаимодействия позитивные результаты?
— Любое общение, любые контакты, любой диалог, любые телефонные переговоры, конечно, лучше выстрелов. И у нас состоялись очень хорошие беседы с председателями парламентов и Армении, и Азербайджана.
Конечно, они тоже очень встревожены всем тем, что происходит, каждый пытается изложить свою правду. Но есть объективные мониторинги.
Наша позиция неизменная. Мы будем настойчиво проводить ее, чтобы немедленно прекратить боевые действия, немедленно прекратить огонь. И президент нашей страны многое делает для того, чтобы добиться этого результата.
Самое печальное, самое горькое, я об этом говорила коллегам, что гибнут люди. Надо остановиться. Это первое.
Второе. Кто бы что ни утверждал, мне кажется, и с обеих сторон уже приходит понимание того, что нет военного решения. Мы неоднократно об этом говорили. Только переговоры, только взаимные компромиссы с двух сторон, только поиск взаимоприемлемого решения. Диктатом ни одна, ни другая сторона ничего не добьется.
Конечно, затянулся переговорный процесс, эта рана кровоточит постоянно. И здесь понятны тревоги. Но была наработана переговорная платформа (в Минской группе ОБСЕ — прим. ТАСС), на которой можно было достичь договоренностей. Уже были переговоры, которые практически выходили на решение. В силу разных причин, не буду сейчас углубляться, они были прерваны, и это на совести тех политиков, кто не сумел довести их до конца.
Третье. Я считаю, недопустима интернационализация этого серьезного противостояния. Нельзя вовлекать другие государства, иначе это может привести к большой беде.
Есть международный формат решения — сопредседатели Минской группы ОБСЕ. Решения предстоят трудные и сложные, но есть понимание, как это (урегулирование конфликта — прим. ТАСС) должно происходить.
Надо прекратить всякие провокационные заявления с одной и с другой стороны, которые не позволяют стабилизировать ситуацию, а только подливают масла в огонь, и [подрывают] реальное желание сесть за стол переговоров и найти решение. Вот к этому, вы знаете, призывает не только Россия, было заявление сопредседателей Минской группы ОБСЕ, трех глав государств.
Хотя это отрицается, но уже об этом заявили внешняя разведка и России, и Франции, и другие, что [фиксируется] участие бандформирований, террористических группировок других государств, что они вовлечены в эти боевые действия. Это уже очень серьезная история и очень серьезная опасность не только для Армении и Азербайджана, это для региона в целом.
Мы все честно обсудили, я выслушала обе стороны. И вот то, что я вам сказала, это все имело место в нашем телефонном разговоре. И так называемая парламентская дипломатия должна играть большую роль, потому что парламенты отражают волю народа, волю своих избирателей. Если вы выйдете на улицы Москвы, Еревана, Баку и спросите, хочет ли кто‑то войны, вам все скажут, что нет, только не война. Да, кровоточит рана и с одной стороны, и с другой, и много людей этим возмущаются, но войны никто не хочет, гибели родных и близких никто не хочет.
Не может быть военного решения. Только незамедлительно остановить боевые действия и при участии сопредседателей Минской группы ОБСЕ сесть за стол переговоров.
— В ноябре нас ждет еще одно международное политическое событие, за которым следит весь мир, – выборы президента США. На ваш взгляд, стоит ли нам в этом контексте ожидать новых обвинений во вмешательстве в их выборы со стороны Российской Федерации и каких‑то новых антироссийских санкций? И можете ли вы как‑то оценить кандидатов в президенты? На ваш взгляд, есть ли среди них тот, кто может попытаться сдвинуть ситуацию в российско-американских отношениях с мертвой точки, перезагрузить ее или еще каким‑то образом изменить?
— Очень хотелось бы, чтобы среди кандидатов в президенты Соединенных Штатов Америки был такой человек, но пока, честно говоря, оснований утверждать это нет.
Наш президент не раз говорил, и мы все говорили: мы будем работать с любым президентом, которого изберет американский народ.
Хочется надеяться на то, что, когда пройдут выборы президента Соединенных Штатов Америки, когда, как прогнозирует большинство экспертов, пройдут послевыборные разборки, к главе США – когда избранный президент избавится, может быть, от внутренних политических жестких ограничений – придет осознание важности восстановления и налаживания отношений с Россией в тех сферах, где у нас точно есть взаимовыгодные интересы. Придет осознание того, что налаживание конструктивного взаимодействия между США и Российской Федерацией – это важнейший фактор для международной безопасности и стабильности и что этого очень ждут в мире, и весь мир понимает это.
Мы рассчитываем, что будет продлено СНВ-3. Это важнейший стратегический документ. Хотелось бы, чтобы все‑таки США не выдвигали неприемлемых для России условий, а понимали важность и необходимость продления его действия.
Если будут какие‑то новые идеи, желание включить другие ядерные государства в этот процесс, это возможно обсуждать, не разрушая фундамент. Вот на этом фундаменте можно вести диалог. Обсуждать актуализированное, обновленное стратегическое соглашение. Но надо, чтобы СНВ-3 действовал до тех пор, пока не появится более эффективное, может быть, более правильное соглашение, отвечающее новым вызовам. И мы настойчиво продолжаем эту работу и подтверждаем свою готовность без всяких предварительных условий продлить Договор СНВ-3.
Что касается обвинений во вмешательстве в выборы, мне кажется, что эта искусственно выдуманная тема надоела всем в Соединенных Штатах. Эта карта бита, на мой взгляд. Вот она точно не будет какой‑то фишкой в идущей сейчас предвыборной кампании. Американцы озабочены своими внутренними проблемами, они реальны, и их не списать на руку Кремля.
Что касается санкций… Послушайте, это такой уже стало ритуальной вещью для американских политиков. Повод придумать не сложно и наверняка будут придумывать и дальше, пока не произойдет перезагрузка и переосмысление наших отношений. Мы должны быть сильными. Мы должны быть независимы от этих санкций.
Санкции, я считаю, – это признак слабости. Это не признак сильного государства, уверенного в себе. А мы сильные, мы страна с огромными возможностями. У нас самые образованные и интеллектуальные люди. У нас все есть для того, чтобы быть самодостаточными, уверенными в себе и успешно развиваться. И мы будем над этим работать.
Беседовали Ирина Вьюнова и Стелла Дубовицкая
Источник: ТАСС