Белградские консультации

Однако именно благодаря тому, что эта балканская страна не вошла в Евросоюз и не присоединилась к антироссийским санкциям, в сербской столице стало возможно запустить механизм прямых консультаций между парламентариями ЕС и РФ.

Тем, кто запамятовал либо не знал: ровно 20 лет назад – 1 декабря 1997 г. вступило в силу Соглашение о партнерстве и сотрудничестве Евросоюза с Россией (СПС). Сразу две статьи этого стратегического международного документа посвящались созданию и функционированию Комитета парламентского сотрудничества (КПС). Комитет оказался единственным совместным органом ЕС и РФ, комплектовался на паритетных началах (российские сенаторы и депутаты ГД/члены Европарламента) и работал под руководством Бюро КПС. Автору довелось в течение десятка лет входить в состав Бюро. Мы нередко работали в сложных условиях, поскольку позиции сторон редко совпадали на 100 процентов, а решения принимались консенсусом. Между тем, даже в кризисных ситуациях (военный конфликт на Кавказе в августе-сентябре 2008 г.; газовый кризис, спровоцированный Киевом и т. д.) диалог не прерывался, стороны могли слышать друг друга, искать приемлемые решения.

Ситуация радикально изменилась с марта 2014 г., когда вопреки СПС чиновники Евросоюза в одностороннем порядке заморозили все проверенные временем площадки для конструктивного диалога (включая деятельность КПС) и додумались до того, чтобы запретить въезд в ЕС большого числа российских парламентариев, в т. ч. сопредседателя КПС – депутата Госдумы С. Железняка. Одновременно были введены экономические санкции против РФ.

Справедливости ради отмечу, что несмотря на организованную Вашингтоном и подхваченную официальным Брюсселем антироссийскую истерию, далеко не все наши коллеги, как из национальных парламентов, так и из Европарламента, последовали указаниям «бойкотировать любые отношения с русскими». Даже в самой острой стадии кризиса – весна 2014/зима 2015 гг. — депутаты большинства европейских стран посещали Москву либо встречались с нами на самых разных международных площадках. Однако административные барьеры, возникшие благодаря антироссийским мерам, мешали возобновить полноценный, комплексный диалог непосредственно в рамках КПС.

Между тем, с каждым месяцем конфронтации, искусственно созданной западными русофобами, в европейских странах вопреки тотальной антироссийской пропаганде росло понимание как минимум пяти важнейших вопросов:

— санкции против РФ не только не эффективны, но наносят заметный ущерб самим странам ЕС;

— пока по указке Вашингтона Брюссель сворачивал сотрудничество с Москвой, Россия расширяла связи с десятками стран на других континентах, укрепляя свой авторитет и усиливая экономическую независимость;

— Украина, госпереворот в которой (2014) стал поводом для «сдерживания России», явно не оправдала надежд иноземных авторов «революции» на Майдане, а Киев не только не спешил выполнять Минские соглашения, но и продолжает де-факто срывать их;

— в 2016–17 гг. резко изменилась внутриполитическая ситуация внутри Европейского союза, причем дело не только в пресловутом Брекзите или нынешнем остром политическом кризисе в ФРГ – во многих странах-членах ЕС укоренилось и расширилось недовольство самими способами нынешней евроинтеграции;

— приход к власти Д. Трампа окончательно спутал карты многим представителям политического истэблишмента не только в Вашингтоне, но и в большинстве европейских столиц, что усилило сомнения в ЕС относительно необходимости дальнейшего взвинчивания антироссийской активности по командам из США.

На этом фоне те в ЕС, кто и ранее не спешил вливаться в истеричный антироссийский хор, стали действовать более решительно, расширяя круг своих единомышленников из числа политиков–прагматиков. При этом, напомню, Москва никогда не оставляла двери закрытыми. Мы постоянно подчеркивали, что по‑прежнему рассчитываем на равноправный, взаимовыгодный диалог, на построение Большой Европы от Атлантики до Тихого океана без искусственных разделительных линий. В итоге, к весне с. г. общими усилиями удалось договориться о создании белградского «запасного аэродрома», который позволил бы даже в условиях заморозки брюссельской площадки КПС возобновить должные контакты российских парламентариев (включая тех, кого Запад включил в «черный список») с нашими коллегами из европейского парламента.

Во исполнение этих весенних договоренностей на сербской земле мы и провели 25 ноября в Белграде полноценную встречу сторонников восстановления и последующего развития сотрудничества в духе СПС. При этом участники встречи отдавали себе отчет в том, что в одну реку нельзя войти дважды, что прошедшие события оставили глубокий след, причем не только в нашей памяти. Вместе с тем, мы уже выбрали целый ряд тем для последующих заседаний в формате Белградских консультаций. Так, в первой половине 2018 г. собираемся обсуждать проблематику борьбы с мировой террористической угрозой и роль наших стран в этой борьбе, а также вопросы защиты окружающей среды. Намечены и другие темы, представляющие взаимный интерес, имеющие безусловную актуальность и важность как для РФ, так и для ЕС. В этом смысле можно говорить о том, что полноценные политические контакты на парламентском уровне начинают восстанавливаться, а значит и перспективы улучшения атмосферы отношений России и Евросоюза получают важную дополнительную основу.

Андрей КЛИМОВ, член Бюро КПС, сенатор

Белград-Москва