В. Матвиенко: Путин послал важные сигналы бизнесу и инвесторам. Интервью Председателя Совета Федерации ТАСС

Петербургский экономический форум стал площадкой для обсуждения состояния мировой экономики и роли России в процессе глобального экономического развития. Своим мнением о состоявшейся дискуссии и значении парламентских институтов в преодолении международных разногласий поделилась с ТАСС председатель Совета Федерации Валентина Матвиенко

— Валентина Ивановна, сегодня на форуме мы услышали длинное выступление Владимира Владимировича Путина, потом содержательную дискуссию, касающуюся, в основном, международных проблем. На ваш взгляд, что можем и мы, и Запад сделать, чтобы сблизиться, ведь наши отношения сейчас не из самых лучших. И что могут сделать парламенты, чтобы сгладить эту напряженность? 

— Мне речь президента не показалась долгой, даже показалось, что она быстро пролетела, потому что была предметной и конкретной. Он послал важные сигналы бизнесу, инвесторам. Это крайне важно, особенно для крупных компаний — из первых уст услышать о положении дел в России, как экономика будет развиваться, какие будут условия и гарантии для бизнеса и инвесторов. Мне кажется, что речь очень позитивно должна сказаться на отношении бизнеса и инвесторов к России.

Второе. Санкт-Петербургский международный экономический форум — признанная мировая интеллектуальная площадка. Каждый год выбирается та или иная актуальная тема. И в этом году очень актуальная, на мой взгляд, тема, по которой идут очень содержательные дискуссии о том, что происходит в мире, что происходит с мировой экономикой, что с глобализацией, как выстроить баланс. На самом деле здесь вырабатывается много новых идей — как менять мировую экономику, в какую сторону должна развиваться модель мировой экономики, какие должны быть новые формы взаимодействия стран, чтобы была стабильность, сбалансированность. Эти идеи должны быть все изучены и отработаны, и нам, России, которая сейчас готовит такую программу стратегического экономического и социального развития, тоже очень полезно на них посмотреть.

Сделать можно вывод, и Владимир Владимирович об этом сказал, что мы настолько все взаимосвязаны в мире. Казалось бы, огромная планета, большие расстояния, но мы все связаны, и наши экономики связаны: в Азии чихнут — в Европе это сказывается, я имею в виду экономически. Поэтому нет другого пути, кроме как сотрудничества с учетом интересов друг друга, взаимовыгодного сотрудничества и, главное, на общих принципах и правилах. Вот что очень важно.

Ведь есть правила Всемирной торговой организации, которые запрещают какие‑то юрисдикции, какие‑то ограничения, преференции, но введение санкций против России — это грубое нарушение и правил всемирной торговли, и международного права. Если правила выработаны, то они должны быть обязательными, железобетонными для всех участников торговли, и если кто‑то позволит себе от них отходить, то должен за это строго наказываться. И не надо, чтобы политика довлела над экономикой. Надо развести это, потому что от этого страдают страны, от этого страдают люди, все теряют, никто не находит.

На самом деле эти санкции были как бы политическими, но мы понимаем, что они были направлены на ослабление экономического развития России, на снижение роли влияния России в мире. Но в очередной раз они показали свою неэффективность и бессмысленность. Мы прошли этот путь, преодолели трудности, но все равно вышли на позитивную динамику. Пусть это начало роста темпов экономики, конечно же, пусть пока незначительное, но зато мы добились макроэкономической стабильности, добились снижения инфляции, мы преодолели очень высокую зависимость страны от отдельных видов оборудования, технологий в значительной мере, особенно в оборонно-промышленном комплексе, преодолели зависимость от поставок продовольствия. Мы нарастили объемы, и будем наращивать, я уверена, экспорт продовольствия на мировые рынки.

И поэтому пора заканчивать с этой историей бессмысленной, никому не нужной, я имею в виду санкции, и против России, и против других стран. 

— Как вы видите роль парламентариев в преодолении существующих разногласий?

— У нас есть своя парламентская ниша, парламенты — это органы представительной и законодательной власти. Все депутаты, сенаторы — мы представляем интересы избирателей и, если вы спросите избирателей, нужны ли санкции против России или кого‑то, в любой стране, кроме таких экзальтированных людей, скажут: да не нужны, давайте мирно жить, давайте сотрудничать. Поэтому мы на парламентском уровне формируем такую атмосферу доверия. Без нее очень сложно двигаться вперед. Мы формируем ее на базе аргументации, анализа, цифр.

Парламентарии имеют влияние в своих странах. Ряд региональных парламентов Италии высказался за отмену санкций против России, парламент Франции высказал свою позицию и так далее. Это влияет и на общественное мнение, и это рычаг влияния на тех политиков, которые очень высоко, и для них мнение народа как бы не очень важно, они реализуют свои геополитические цели и задачи. Парламентская ниша большая, плюс есть международные парламентские структуры, в которых мы работаем, продвигаем свои резолюции, свои идеи, свое мнение.

— По поводу одной из таких структур – Парламентской ассамблеи Совета Европы. В последнее время у нас обострились отношения, бюро ассамблеи фактически объявило вотум недоверия главе ПАСЕ Педро Аграмунту за совместную с российскими депутатами поездку в Сирию. Каким вы видите развитие отношений России и ПАСЕ?

— ПАСЕ, честно говоря, все больше и больше превращается в маргинальную организацию — ни на что не влияющую, не реагирующую, не откликающуюся, что называется, на злобу дня. Все больше разочарования вызывает ее деятельность.

Мы работаем во всех институтах Совета Европы, очень активно наше участие в Совете Европы, которому исполнилось 20 лет. Это очень полезно было для нас, но еще больше от этого обогатились все институты Совета Европы.

Но, честно говоря, мы как‑то уже теряем интерес к ПАСЕ, у нас столько других площадок международных парламентских, двусторонних контактов, что, если ситуация в ПАСЕ кардинально не изменится, то работать в такой маргинальной организации уже даже не интересно. Поэтому мы не драматизируем ситуацию с нашим нынешним неучастием в работе ПАСЕ.

Что касается господина Аграмунта, то, по‑моему, у него все в порядке, он выстоял и будет продолжать работать. Но не в этом дело. Дело в регламенте этой организации, дело в том, что русофобское меньшинство диктует линию поведения, в том числе пытается диктовать ее руководству и так далее. Это уже просто не серьезно.

— В связи с неучастием России в работе ПАСЕ звучат призывы к сокращению взноса РФ в Совет Европы…

— Он будет сокращен.

— Будет сокращен?

Конечно. МИД сейчас работает над юридическими вопросами. Примерно треть взноса (в Совет Европы – прим. ТАСС) идет на ПАСЕ, и за российские деньги там против России устраивают провокации, развивают антироссийские настроения, за наши деньги ездят, путешествуют по разным странам. С какой стати это?

Я знаю, что и Турция говорила о том, что они, возможно, перестанут быть главными плательщиками (в Совете Европы).

ПАСЕ — это структура для диалога всех парламентов-членов Совета Европы. Но кто дал право какому‑то агрессивному меньшинству лишать ту или иную делегацию прав (в ассамблее)?! Это право (работать в ПАСЕ) им (национальным делегациям) дали избиратели! Поэтому, пока не изменится в ПАСЕ ситуация, мы не будет туда ходить и там работать, потому что это бессмысленно. 

— Сейчас на форуме активно обсуждаются разные стратегические программы, которые готовил Алексей Кудрин, которую делал Борис Титов, правительство. Насколько активно привлекается к этому верхняя палата парламента? И лично вам, если вы знакомы с этими программами, какая ближе программа, какая кажется более перспективной?

— В Совете Федерации была создана временная комиссия, которая разработала свои предложения к стратегической программе социально-экономического развития России. Мы эти предложения направили в администрацию (президента), в правительство. Вы знаете, даже в нашем коллективе, в нашей команде очень разные точки зрения и подходы, и далеко не все сенаторы поддержали эти предложения, которые подготовила временная комиссия. Это нормально.

Я считаю, что в конечном итоге надо внимательно изучить все программы, выбрать все рациональное, что есть в каждой программе. Понятно, нельзя соединить консервативные абсолютно подходы и либеральные подходы, это не получится, не будет создан работающий механизм. Но в каждой программе есть какие‑то рациональные зерна, вот надо их попытаться взять и широко обсудить.

Я очень рада, что есть разные подходы, разные взгляды, идет в обществе дискуссия, дискуссия в СМИ. Это так и должно быть, потому что не бывает пророка в своем Отечестве и после обсуждения правительство доработает эту программу, потому что ответственность за программу развития лежит на правительстве. Я думаю, что она должна быть новаторской, должна отражать современные реалии, должна делать все для того, чтобы у нас появилась реально новая экономика, экономика знаний, инновационная, должна быть программа, которая обеспечила бы высокие темпы развития экономики России, чтобы повышать благосостояние наших граждан. Когда мы все эти этапы пройдем, тогда президент подпишет программу, если будет с ней согласен.

— В последнее время на новый виток вышла дискуссия о так называемых самозанятых. Например, сенатор Валерий Рязанский высказал идею о введении ограничений для людей, нигде не работающих официально и не платящих налоги с возможно получаемого дохода, могут быть введены ограничения по выезду за границу, что позволит государству «напоминать гражданам, что за ними накопились невыполненные социальные обязательства». Вы согласны с таким подходом? На ваш взгляд, какими должны быть механизмы по выводу самозанятых из тени?

— Я не разделяю категорически этот подход. Я вообще считаю, что, когда речь идет о бизнесе, любые жесткие ограничения и меры вредны. Вредна дополнительная налоговая нагрузка на бизнес, особенно в сложных экономических условиях. Хватит «строить» бизнес! Мы уже «достроили» до того, что скоро экономику некому будет развивать. Бизнес точно хватит «строить». Надо ценить предпринимателей малого и среднего бизнеса, крупных компаний, которые работают в своей стране, которые инвестируют в свою страну. Это наши кормильцы, и надо думать, что у них не так, о чем они обеспокоятся, что им мешает, и это исправлять.

Если говорить о концептуальном подходе, конечно, не нужно никаких запретов на выезды и так далее. Но проблема самозанятых есть. И Совет Федерации — первый кто ее озвучил, выражая беспокойство о сложном финансовом положении бюджетов, которые платят огромные финансовые средства за неработающее население в фонды медицинского страхования и так далее. И, может быть, коллега Рязанский искусственно обострил ситуацию вокруг этой темы, чтобы вызвать дискуссию вокруг нее.

В итоге правительство занимается подготовкой этой темы, чтобы был закон, чтобы мы понимали, что такое самозанятые. (Бизнес-омбудсмен Борис) Титов правильно предлагает: самозанятый – это предприниматель. Индивидуальный предприниматель – это тот, кто себя занял бизнесом, который зарабатывает и содержит свою семью. Если в этом бизнесе работает несколько человек, то это уже скорее малый и средний бизнес.

Давайте юридически расставим, кто есть кто. И в зависимости от того, что мы хотим поддерживать, продвигать, определим налоговую нагрузку — она должна на эти категории быть минимальной. Но в экономические связи должны быть вовлечены все, не должно быть людей в серой зоне. Вывести из серой зоны можно только одним: давайте сделаем патент. Стоимость этого патента пусть будет маленькая, это зависит от объема. Если это сапожник, он занимается ремонтом, там много не заработаешь. В любом случае, я полагаю, от тысячи рублей в месяц, или, может быть, пять тысяч в год этот патент условно будет стоить. Но это надо обсуждать, чтобы это не было очень нагрузочно. Мы должны создать такие экономические условия, чтобы предпринимателю было выгодно зарегистрироваться, платить этот небольшой патент, который будет «расщепляться» в том числе и в фонд страхования, чувствовать себя уверено, спокойно спать, гордиться тем, что он имеет официальный статус предпринимателя, а не прячется, скрывая, кем и где он работает. Нужно создать мотивацию.

То предложение, которое было принято законом (о налоговых каникулах для самозанятых – прим. ТАСС), мы сразу посчитали, что оно неправильно. Скажем, горничные. У них есть работодатель, и этот работодатель должен платить за них и в фонд обязательного медицинского страхования, чтобы люди могли получать медицинскую помощь, пенсию и так далее. И работодатель, если это будет умеренная плата, тоже это будет делать. Потому что он официализирует свои отношения с людьми, которые работают на него. То, что их освободили от уплаты всех налогов и посчитали, что они придут и зарегистрируются… Всего, по‑моему, зарегистрировалось по стране 40 человек. И не будут регистрироваться, потому что у них нет мотивации. А если законом будет прописано, что они должны получать патент, и этот патент будет приемлем для них, и у них будет официальный статус, они на это пойдут.

Сейчас дано поручение правительства министерству юстиции, другим ведомствам, мы участвуем в том, чтобы разработать этот закон и поднять ту категорию граждан, которые сами крутятся, обеспечивают свою семью. Их надо поддержать, нельзя загубить средний и малый бизнес, нельзя создать условия, что люди будут дальше скрываться, прятаться. Во всех странах есть теневая экономика, и ни одна страна не справилась с тем, чтобы ее полностью очистили, но у нас ее все‑таки гораздо больше, этой серой зоны. Надо создавать условия, менять ситуацию.

— Спасибо большое!

Беседовали Максим Филимонов, Алексей Цыпин

 Источник: ТАСС