В России очередной раз поменялся принцип формирования верхней палаты парламента — Совета Федерации. По мере прекращения полномочий действующих сенаторов на смену им будут приходить политики, избранные из составов органов представительной власти муниципальных образований или законодательных собраний регионов. Как это отразится на работе верхней палаты парламента? Этот вопрос стал отправной точкой в нашем разговоре с членом Совета Федерации Николаем Валентиновичем Косаревым, сегодня представляющим в верхней палате Федерального Собрания России интересы Тамбовской области.
— Изменение порядка формирования Совета Федерации вызвало немало споров. Но во всяком случае не будет сенаторов, которые не смогут на карте показать регион, интересы которого они представляют…, — считает В. Косарев. — Главное опасение, которое лично у меня связано с этим преобразованием, — приход в Совет Федерации малокомпетентных людей. Сегодня в верхней палате парламента работает очень квалифицированный состав. Кто придет на смену? После просьбы нарисовать портрет «среднего» российского сенатора Николай Валентинович задумывается лишь ненадолго…
«Рядом со мной сидит 37-летний сенатор из Курска. Это один из самых молодых коллег. А вот сенатор из Белгородской области, бывший когда‑то премьер-министром нашей страны, Николай Рыжков в этом году отметил 80-летие. Средний же возраст сенатора — где‑то между ними, то есть 55 – 60 лет». А в доказательство своего утверждения о высоком профессионализме политиков, заседающих сегодня в Совете Федерации, Н. Косарев приводит несколько фактов. В числе сенаторов сегодня десять бывших губернаторов, около трех с половиной десятков генералов, один адмирал, несколько человек, занимавших высокие посты в правительстве и государственных органах исполнительной власти, есть очень авторитетные экономисты и юристы. Среди последних — второй член Совета Федерации от Тамбовской области Евгений Георгиевич Тарло, работающий в Комитете СФ по конституционному законодательству.
Сам Н. Косарев является заместителем председателя Комитета Совета Федерации по природным ресурсам и охране окружающей среды. Почему генерал-майор выбрал такой, казалось бы, непрофильный комитет? «Ну почему же непрофильный, — возражает сенатор, — я окончил Московский гидромелиоративный институт по специальности „Гидротехническое строительство речных сооружений и гидроэлектростанций“. В середине 70-х годов теперь уже прошлого века занимался такой интересной работой, как химическое закрепление грунтов и фундаментов зданий, два года проработал с сооружениями московского Кремля. Довелось, например, „исправлять“ последствия строительства Дворца съездов, когда в результате проблем с грунтовыми водами началось разрушение фундаментов храмов, расположенных на Соборной площади». Как выяснилось, именно в это время Н. Косарев получил предложение перейти на работу в органы госбезопасности. Начав с должности младшего оперуполномоченного в одном из райотделов Москвы, дослужился до звания полковника в центральном аппарате Министерства безопасности РФ, пришедшем на смену КГБ. В последние годы занимался расследованием налоговых преступлений, поэтому после окончания службы в органах госбезопасности перешел на работу в Федеральную службу налоговой полиции России, откуда в гражданскую жизнь вернулся уже генерал-майором… — Ярких компетентных сенаторов насчитывается 60 – 70 человек, и сегодня все они живут в Москве. Между тем столица, как и все остальные регионы, может представить в Совет Федерации всего двух человек, — возвращаясь к разговору о нынешнем составе верхней палаты парламента, говорит тамбовский сенатор.
— А кто придет из регионов? Действительно, кто?
Как предположил Н. Косарев, одним из членов Совета Федерации от Тамбовской области было бы логично в будущем выбрать агрария, регион‑то все‑таки сельскохозяйственный… А вторым — представителя малого или среднего бизнеса, чьи интересы нужно отстаивать на государственном уровне. — Не было бы никаких проблем, но в том же Центральном федеральном округе все регионы примерно одинаковые, с уклоном на развитие агропромышленного комплекса и предпринимательства среднего звена. Но если в Совете Федерации соберутся одни аграрии и бизнесмены, кто будет заниматься конституционным законодательством? Кто будет работать в Комитете по обороне и безопасности? Можно предположить, что многие из ныне действующих сенаторов будут участвовать в региональных выборах, их включат в партийные списки.
— Вырос я на Рязанщине, практически на границе с Тамбовской областью, — продолжает наш разговор Н. Косарев. — Могу сказать, что все регионы Черноземья похожи — и характером людей, и природой, и экономикой, которая представлена в основном оборонной промышленностью и сельхозпроизводством. Но Тамбовщина за последние годы, даже по сравнению с той же Рязанской областью, сильно изменилась!
Как утверждает Н. Косарев, с того дня, как он впервые в качестве сенатора приехал в Тамбовскую область, в регионе заметно вырос уровень экономических и законодательных знаний руководителей разного уровня, в том числе директоров предприятий, предпринимателей. «Раньше меня представители бизнеса встречали жалобами: „Вот, опять налоговая „наехала“!“, а сегодня достаточно профессионально рассуждают о кредитах, инвестициях и на налогового инспектора уже не жалуются, потому что уровень знаний позволяет разговаривать с ним на одном языке». И визуально область, отмечает сенатор, тоже преобразилась, причем не только Тамбов.
«В последнее время много доводится ездить по районам, к 65-летию Великой Победы мы открываем мемориалы в память о погибших тамбовчанах. Обратил внимание, что дома стали ухоженнее не только в городах, но и в селах. Много езжу по стране, есть с чем сравнивать. Тамбовщина сегодня выделяется из других субъектов России, здесь народ трудится и благоустраивает родной край! Область преображается прямо на глазах! Трудно найти другой регион, где реализовывалось бы столько крупных инвестиционных проектов, как в Тамбовской области».
Видит ли тамбовский сенатор свою заслугу в преображении региона? Разве что опосредованную, утверждает он, основная же заслуга в том, что область стала жить лучше, принадлежит администрации области и региональному законодательному собранию.
— Моя задача как представителя областной Думы в Совете Федерации РФ — быть проводником, защитником интересов Тамбовщины. Касается это, конечно, прежде всего законотворчества. По поручению и от имени региона «стучусь» в двери различных столичных кабинетов и в поисках решения проблем, возникших у области в целом, и для помощи конкретному человеку…На протяжении нескольких лет, например, приходилось заниматься решением проблемы одной мичуринской девочки, сумевшей выиграть конкурс «Молодая надежда России» и на бюджетной основе поступить в Московский государственный гуманитарный университет имени М. А. Шолохова. Дело в том, что у этого вуза нет своего общежития, а у мамы девочки, работающей в Доме культуры и одной воспитывавшей ребенка, нет средств на оплату жилья в столице. Помог Н. Косарев, который каждый год на протяжении всего срока обучения устраивал ее в общежитие Московского государственного технического университета имени Н. Э. Баумана, расположенное рядом с МГГУ. И это было непросто, учитывая, что технический вуз потребность и собственных‑то студентов в общежитии мог удовлетворить лишь на 30 процентов. Казалось бы, мелочь? Но не для конкретной мичуринской семьи… Николай Валентинович вспоминает, как несколько лет назад областная Дума попросила его привлечь внимание Совета Федерации к непростой ситуации, в которую попали сельхозпроизводители из‑за резкого повышения цены на горюче-смазочные материалы. Накануне посевной ГСМ подорожали сразу на 28 процентов. После выступления Н. Косарева на заседании Совета Федерации было принято обращение к правительству и Президенту РФ с просьбой принять меры для стабилизации цен на ГСМ. И цены действительно стабилизировались… Руководство страны собрало за одним столом всех представителей крупнейших нефтяных компаний и убедительно попросило снизить цены. — Другого механизма регулировать в нашей стране цены на нефтепродукты, к сожалению, пока нет, — рассказывает Н. Косарев, который как член Комиссии Совета Федерации по естественным монополиям прекрасно разбирается в этой проблеме. — Нефтяники не попадают под действие законодательства о естественных монополиях и соответственно государственном регулировании цены. Можно предпринять какие‑то меры лишь в том случае, если будет доказан факт сговора, картельных соглашений, но не всегда это удается, антимонопольное законодательство в нашей стране пока еще несовершенно.
Так в чем проблема? Кому, как не сенаторам, заниматься совершенствованием законодательства или, по крайней мере, не допускать принятия несовершенных законов?
Да, соглашается сенатор, принято ругать законодателей за то, что законы несовершенны. «И я так поступал, пока сам не столкнулся с законотворческой деятельностью и не понял, насколько это сложная работа…» — Мы, к примеру, когда принимали закон о Пенсионном фонде РФ, оказывается, забыли о существовании военных пенсионеров. Потом полтора года понадобилось, чтобы восстановить их права… Приняли Лесной, Водный, Земельный кодексы, а теперь постоянно вносим в них коррективы. Дело в том, что долгие годы наше законодательство было «заточено» только под одну форму собственности — общественную. А сегодня есть и частная, и федеральная, и субъекта РФ, и муниципальная, и не всегда понятно, где проходит между ними граница. То же самое и с налоговым законодательством. Раньше с человека брали всего два налога: подоходный и за бездетность. А сейчас их сколько? Западные страны работают над совершенствованием своего законодательства уже двести лет, а Россия — всего около двух десятилетий. Хотя стоит отметить, что в последнее время принимаются достаточно качественные законы, не сравнить с теми, которые утверждались до 2003 года.
Почему именно после 2003 года новые законы стали качественнее?
А потому, объясняет Николай Валентинович, что Государственная Дума именно с этого момента начала формироваться исключительно по партийным спискам. В работе парламента стало меньше лоббистских элементов. «Возьмите, к примеру, закон об игорных заведениях. Еще в 2001 году было предложено вывести их из городов в специальные зоны, но принят этот закон был совсем недавно. Противодействовало очень сильное лобби…» Сегодня подобных примеров нет? Есть и сегодня, признает Н. Косарев, но гораздо меньше. Как пример приводит отклоненный Советом Федерации законопроект об изменениях в федеральный закон об интеллектуальной собственности. Этот документ должен был дать право коммерческим структурам продавать неиспользуемую интеллектуальную собственность, которая за много лет накопилась в различных государственных научных учреждениях, то есть изобретения и открытия. Сенаторы посчитали несправедливой предложенную схему распределения прибыли, при которой коммерческая фирма, нашедшая покупателя на изобретение, получала бы 75 процентов средств от продажи, а государство — всего 25 процентов. В 2009 году Совет Федерации отклонил в общей сложности шесть законопроектов, прошедших всю необходимую процедуру принятия в Государственной Думе. И это, скорее, исключение из правил, как утверждает тамбовский сенатор. Несколько лет назад Председатель Совета Федерации С. Миронов вышел с инициативой создавать совместные комиссии из депутатов и сенаторов, которые рассматривали бы документ еще до нулевого чтения. Сегодня практически все острые и спорные вопросы удается снять заранее. Еще один из документов, принятие которого, по словам Н. Косарева, сопровождалось множеством лоббистских «поползновений» — закон об охоте, который вступит в силу с 1 апреля будущего года. Как заместитель председателя Комитета Совета Федерации по природным ресурсам и охране окружающей среды, он входил в состав рабочей группы, которая в течение почти восьми месяцев работала с этим законопроектом.
Что получилось на выходе?
Победа. Так утверждает сенатор. Государство передает права по управлению охотничьими угодьями регионам. Но новые полномочия субъектов будут процентов на восемьдесят субсидироваться из федерального бюджета. «Сегодня никто не знает точно, сколько в России охотников, а ведь это люди с оружием, — обращает внимание Н. Косарев. — В соответствии же с новым законом будет создан единый реестр и охотхозяйств, и охотников, и поголовья зверей. Мы добились того, что на всей территории России начнет действовать единый образец охотничьего билета, который будет выдаваться пожизненно, причем не обществами охотников, а региональными органами исполнительной власти. Считаю, что принятием этого закона мы создали все условия для возрождения поголовья животных, ведь сегодня у нас практически не осталось пушнины, лося и медведя…»
Слушая увлеченный рассказ нашего сенатора об этом законе, подумала, что передо мной наверняка сидит охотник. И не ошиблась.
Н. Косареву довелось поохотиться и на Тамбовщине, в Тверской, Владимирской, Суздальской областях и даже на Камчатке на медведя ходить. Интересуюсь трофеями. Есть, и немало, среди них — и шкуры камчатских медведей. «Сегодня медведи только и остались разве что на Камчатке…» — с сожалением говорит Николай Валентинович. Зная, что Н. Косарев единоросс, не могу не поинтересоваться, влияет ли партийность сенатора на его работу и принятие решений, партийная дисциплина в Совете Федерации так же сильна, как в Государственной Думе? — Сенаторам, конечно, не запрещено вступать в партии, но разделения на фракции, как в Госдуме, нет, — отвечает Николай Валентинович. — А что касается партийной дисциплины, то лучший ответ на этот вопрос — шесть отклоненных нами законопроектов, за принятие которых думские единороссы проголосовали. Отмечу, что 70 – 80 процентов сенаторов — тоже члены «Единой России», но каждый член Совета Федерации голосует исходя из интересов своего региона, своих убеждений, знаний и опыта, которые позволяют замечать неточности и спорные моменты в законопроектах, поступающих к нам из Госдумы от младших коллег. «Политика не должна мешать принятию качественных законов», — это правило у нас введено с подачи Председателя Совета Федерации С. Миронова.
В завершение нашего разговора интересуюсь, за принятие какого закона тамбовский сенатор Н. Косарев проголосовал бы не задумываясь?
— За закон, который бы обязывал неукоснительно исполнять принятые ранее законы и не принимать законы, заведомо непригодные для исполнения. Запомнилось выступление бывшего премьер-министра В. Черномырдина в Государственной Думе во время обсуждения федерального бюджета. Виктор Степанович уговаривал тогда депутатов: «Понимаю, что бюджет не совершенен, что мы его не выполним, но принимать‑то надо!» Вот и мы, еще случается, принимаем законы, заранее зная, что они не будут выполнены. Но в основном в России сегодня неплохое законодательство, которое регулирует все основные вопросы — по воде, лесу, земле, собственности, градостроительству. Эти законы надо исполнять! ЕЛЕНА КРАДИНОВА